– Да, самоубийство – это круто, – согласился Шагал. – Интересно, как они это делают?
– Может, Ван Гог нам расскажет, – предположил Роден, жестом предложив мне занять место на диване. – Кстати, о самоубийствах, – он подошел к музыкальному центру и вставил кассету. – Этот разговор происходил в прямом эфире, у нас на радио. Мужской голос – это DJ, который вел эфир. Женский – радиослушательница, позвонившая в студию.
Он нажал на «PLAY».
DJ: Алло, алло. Мы Вас слушаем.
Женский голос: Это радио?
DJ: Да, Вы дозвонились. Как Вас зовут?
Женский голос: Я не знаю, зачем я Вам звоню. Я должна, наверно, не вам звонить. Не знаю даже, должна ли я с кем-то разговаривать сейчас… Наверно, нужно все сделать самой, не нужно жалости.
DJ: О чем Вы?
Женский голос: Я собираюсь покончить с собой. Минут через десять.
DJ: Шутите?
Женский голос: Нет, не шучу. Извините, что позвонила вам. Это так глупо.
DJ: Не вешайте трубку, пожалуйста! Оставайтесь на связи. Вы действительно хотите сделать… то, что Вы сказали? Почему?
Женский голос: А какой в этом смысл?
DJ: В чем «в этом»?
Женский голос: Ну, вообще в этом всем? Какой смысл продолжать это?
DJ: Не нужно задавать себе этот вопрос. Нужно просто жить, и все. Сейчас черная полоса твоей жизни. Подожди несколько дней, и черная полоса сменится белой.
Женский голос: Ну и что? Мне плевать на полосы, мне просто скучно.
DJ: Скучно?
Женский голос: Скучно существовать.
DJ: Думаешь, станет веселее, если ты умрешь?
Женский голос: Может. Глупый разговор. Я не знаю, как объяснить, почему я это делаю. Я и не собиралась ничего объяснять. Извините, что позвонила.
DJ: Подождите!
Короткие гудки.
DJ: Да. Такой вот звонок. Надеюсь, она шутила. После рекламы – Мадонна. Все вы знаете эту песню.
– Она шутила? – спросил Шагал, покачивая бутылкой в такт музыке из рекламного ролика.
– Не знаю, – ответил Роден. – Я смотрел милицейскую сводку за ту ночь. В городе произошло восемнадцать самоубийств – нереальная цифра для Киева. Больше половины самоубийц – молодые девушки. Возможно, одна из них и звонила на радио.
– Она не смогла объяснить, почему она это делает, – сказал я.
– У самоубийства нет никакого иного объяснения, кроме как воля самоубийцы, – произнес Роден, выплевывая слова, словно дробинки, попавшие в рот вместе с дичью. – Если у самоубийства есть внешняя мотивация, то это уже не самоубийство в полном смысле этого слова. Как и в нашем случае.
Клак!
Это Шагал поставил на журнальный столик небольшой пузырек из темного стекла.
