- Девушка, а девушка! – окликнул меня дребезжащий старческий тенорок.
Я обернулась и увидела притулившуюся в уголке, у самой ограды крохотную палатку с драным полосатым тентом, подвязанным бечевкой. Среди коробок совершенно потерялся продавец – не ожидаемая толстомясая молодуха с зычным голосом и даже не накачанный кавказский паренек, а хиленький дедушка, смахивающий на трухлявый мухомор. Сходства добавляла сетчатая бейсболка – красная с белой надписью на неизвестном языке.
- А вот обувочка у меня для вас имеется. Ножка-то у вас… нестандартная. И обувочка у меня тоже нестандартная, - журчал Мухомор, суетливо передвигая коробки. Я приостановилась. – Что изволите? Туфельки? Босоножечки?
- Кроссовки, - словно нехотя буркнула я. – Недорогие.
- Пожалуйста, - дедушка потянулся за стоящей на самой дальней полке коробкой. – Садитесь на табуреточку, примеряйте.
- У меня тридцать четвертый размер, - уточнила я, уверенная, что сейчас дед вздохнет горестно и разведет ручками.
- Да уж вижу, вижу, - вместо этого захихикал он. – И полнота изрядная. Вот, извольте. Триста рубликов.
- Сколько-сколько?! – поразилась я.
- Что, дорого? – огорчился Мухомор. – Ну тогда двести пятьдесят.
Ошалело хлопая глазами, я взяла кроссовки в руки. Выглядели они вполне пристойно. Белые, с голубыми полосочками, на шнурочках. Стандартный кожзаменитель, литая рифленая подошва. Конечно, назвать эту обувь «кроссовками» можно было с большой натяжкой, скорее, это было то, что на юге России именуют претенциозным словечком «ботасы». Нечто похожее Маринка недавно купила своей Люське, но стоили они, точно помню, восемьсот.
Повертев кроссовки так и эдак, я скинула босоножки, натянула дежурные носки и сунула ноги в белое нутро. И…
И обомлела. Потому что ничего подобного в жизни не испытывала не только при примерке обуви, но и вообще при ее носке. Очень отдаленно это можно было сравнить, как если бы я целый день, с утра до ночи, пробегала по жаре в новых узких туфлях на высоченном каблуке и вдруг влезла в мягчайшие разношенные домашние тапочки. Только еще лучше.
Видимо, удивление и восторг так явственно проступили на моей физиономии, что дедушка довольно потер ручки.
- Ну как? – поинтересовался он, улыбаясь до ушей.
- Да, - только и смогла выдавить я.
- Берем?
- Да, - тупо повторила я.
- Коробочку?
Я потянулась было к шнуркам и замерла. Расстаться с этим чудом и снова влезть в тесные босоножки?!
- Может, вам пакетик? Упаковать босоножечки? – понял меня Мухомор и вытащил из-под прилавка полиэтиленовый пакет с изображением куклы Барби.
