В лесу прифронтовом | страница 17
– А что я им скажу? Они же не поверят…
– А ты скажи так, чтоб поверили, – объяснил Димка. – И пусть подготовятся к нападению: мало ли что… – Он все же не справился с ролью командира, вопросительно взглянул на Старкова: то ли я говорю?
И Старков кивнул утвердительно, добавил:
– Сюда никого с собой не веди. Надеюсь, помощь не понадобится: боя не будет. А сам останешься в деревне: проследишь за подготовкой к обороне, и без паники.
– Зачем? – запротестовал Раф. – Объясню им все и вернусь…
– Ты знаешь слово «приказ»? – спросил Старков. – Так вот, это приказ. И запомни: мы на войне. А ведь даже в мирное время приказы не обсуждаются. Иди. И будь осторожен. Обойдешь их с севера. На дорогу даже носа не высовывай. И помни: все пули мимо нас…
Раф недовольно – может быть, подчеркнуто, слишком подчеркнуто, – пожал плечами, поднял воротник куртки, пошел ссутулившись, сначала медленно, потом обернулся, улыбнулся неожиданно, сказал озорно:
– Предупрежу и вернусь. Привет! – И, не дожидаясь ответных реплик, рванул в кусты, только брызги посыпались.
Старков тоже улыбнулся: ну что будешь делать, вернется, конечно, не может не вернуться, он и слова-то «приказ» толком не знает, ему не приказывали – просили, требовали, предлагали, а железное «надо» ему вполне заменяли вольные «может быть» и «неплохо бы».
Вот почему Старков все-таки улыбнулся – не до воспитания, нет времени, – пожал плечами, сказал Димке:
– Придется тебе еще раз заняться акробатикой…
Димка кивнул, отдал ружье Олегу, полез на дерево.
– Все еще возятся, – сказал он. – Сучьев натащили – вагон. А машина буксует.
Надсадный рев мотора то взрывался, то стихал. До них долетели обрывки невнятных команд, криков и ругани.
– Быстро к дороге, – приказал Старков. – И не шуметь!
Они добрались до небольшого холма недалеко от того места, где лесная дорога поворачивала к реке, пробиралась сквозь кусты орешника и, вырвавшись на полевой простор, бежала к деревне. Отсюда хорошо было видно, как все еще дергался в грязи помятый грузовик с промокшим брезентовым верхом и шла вокруг него все та же солдатская суетня. Пожалуй, скоро вытащат, подумал Старков, и до деревни доберутся хотя и позже Рафа, но все же скорее, чем тот сумеет втолковать колхозникам об опасности. Те даже поверить ему не успеют. Будут хмыкать, посмеиваться, покачивать головами, будут с жалостью смотреть на мальчишку и советовать ему приберечь свои шутки до первого апреля. Да что рассуждать: хорошо, если для колхозников вся эта история осталась бы глупой шуткой зарвавшегося физика, который даже и не думал о таких последствиях своего «эпохального» опыта.
