Недавно 3-я рота получила нового командира, гауптмана Леонара. Нам повезло, потому что Леонар был таким человеком, которого каждый хотел бы видеть своим ротным командиром. Я чрезвычайно ему благодарен. Он всегда помогал мне, «маленькому лейтенанту», когда я хотел убедить командира в чем-либо, что было необходимо для роты.
И вот мы уже были на гребне холма, ожидая нашей пехоты. На самом деле ожидали только оптимисты, потому что пехота обычно не шла вслед. Если мы хотели, чтобы она шла с нами, то брали ее с собой во время наступления. Во всяком случае, среди пехотинцев было столько раненых, что у них не хватило сил, чтобы удерживать позицию в течение ночи. Русские вели огонь со все возрастающей интенсивностью и точностью — вероятно, их наблюдатели сидели в окопах позади нас с левой стороны. Они и не помышляли сдаваться в плен. Что нам было с ними делать?
Так что мы теряли один танк за другим, особенно в группе справа, которая находилась в еще более неблагоприятной позиции, чем мы. Фон Везели, который все время был нашим соседом справа, на дальнем краю маленького лесного пятачка, вскоре сообщил, что противотанковая пушка повредила башню его машины и она потеряла боеспособность.
Фон Везели выдвигался, чтобы вступить в бой с противником и дать нам короткую передышку. Однако русские были точны и даже не дали ему произвести выстрел. Он только высунул нос из-за гребня, как услышал донесение о том, что бьет орудие. После того как четыре танка соседней справа группы, один мой и танк Везели были выведены из строя, командир отошел с оставшимися своими «тиграми», чтобы захватить пехоту. Я должен был удерживать гребень столько, сколько понадобится.
Днем мы еще могли это сделать, даже видя, что русские постоянно наращивают силы и начинают беспокоить наши тылы. У нас не было бы ни единого шанса ночью. С наступлением темноты и не ожидая инструкций решил отойти по теснине. Ни один здравомыслящий человек не потребовал бы, чтобы я оставался там на ночь всего с тремя боеспособными танками или попытался бы пробраться назад по теснине в полной темноте. Мы прошли этот опасный район без происшествий, а по пути подобрали экипаж лейтенанта Эйхорна. Его машина не заводилась, и никто не обратил на это внимания. Это означало, что еще один «тигр» оставался на открытой местности, что было поистине печальным финалом наших усилий.
Прибыв на исходную позицию, я обнаружил, что ни у кого из пехотинцев не возникало мысли двигаться вперед в ту ночь. Так что я был вполне доволен своим решением не оставаться там дольше. Майор Шванер не выдвинул никаких возражений и, наверное, понял, что я был прав, когда выражал недовольство и ворчал утром. Каждому приходится платить высокую цену за приобретение опыта.
