– А я думаю, что он что-то съел, – возразила Эйприл.
– Никогда в жизни не встречал таких тупых, – обозлился я.
– Ладно, мистер Всезнайка, – огрызнулась Эйприл. – Говорите понятнее, что от нас требуется.
– Хорошо, повторю еще раз, – рявкнул я. – Нам надо воссоздать картину преступления.
– И тем не менее я опять ничего не понял, – бросил Мускат, снова наполнив рюмки.
– Когда это произошло, вы были пьяны, – терпеливо объяснял я. – А сейчас трезвы, правильно?
– Почти трезв, – поправил он меня. – Но это не надолго.
– Вот и прекрасно, – одобрил я. – Вы напьетесь, как в прошлый вечер. Пейте и дуйте в свою трубу. А потом мы разыграем сцену, которая предположительно произошла вчера в рубке. Эйприл исполнит роль Элен Фицрой…
– Что-что? – переспросила она.
– Вы меня слышали, – отрезал я. – Ну а для меня сгодится роль убийцы. Трезвый Мускат, естественно, не может ничего вспомнить, потому что тогда был пьян. Но когда он напьется, а мы разыграем сцену вроде той, что он видел вчера, он, возможно, и вспомнит, как все было на самом деле.
Эйприл и Мускат какое-то время смотрели друг на друга.
– О’кей! – наконец сказала она. – На первый взгляд это несусветная чушь, но все лучше, чем ничего.
– А вы что скажете? – спросил я Муската.
Тот пожал плечами.
– Давайте пить, не будем терять времени, – ответил он.
– Вот и хорошо, – сказал я. – Пусть Мускат вольет в себя с десяток порций спиртного, а потом мы…
– Минутку! – перебил он меня. – Вы что, хотите меня напоить, сами только наблюдать?
– Вы должны напиться. В этом весь смысл нашей затеи.
Музыкант медленно покачал головой:
– Один я не буду пить! Так не пойдет.
– Будьте же благоразумны, Мускат, – попыталась уговорить его Эйприл.
– Послушайте, Бойд, – заметил он. – В конце концов, эта сумасшедшая идея ваша, а не моя. Но я согласен попробовать, лишь бы вы пили вместе со мной. Если нет, я пас.
– Ладно, будь по-вашему! – согласился я и посмотрел на Эйприл. – А вы что скажете?
– Ну, – протянула она нерешительно, – поскольку речь идет о том, чтобы сохранить свой заработок, я присоединяюсь. – С этими словами она взяла не тронутую до сих пор рюмку и выпила ее содержимое залпом, словно простой лимонад.
– Вот это другое дело! – Мускат вновь наполнил рюмки. – За воссоздание преступления!
И мы начали пить. После седьмой порции я перестал вести счет – это уже не имело смысла. Постепенно все предметы вокруг стали расплываться, потом вдруг вновь обрели четкие очертания.
Мускат сидел на полу, скрестив ноги, и играл на трубе. Видно было, что мысли его витают где-то далеко. Рядом с ним стояло три бутылки – две из них были уже пусты.
