Однако в следующую секунду, испустив воинственный клич, Глория вновь вскочила на ноги, дав мне возможность полюбоваться своими округлостями в другом ракурсе. Ее крик перешел в дикий вопль, и она пульнула в меня щетку для волос.
– Убирайтесь вон! – выкрикнула она. – Убирайтесь, или я вас убью!
Я только улыбался в ответ.
– Если вы хотите, чтобы я вас немножко помассировал, то…
Она посмотрела на меня так свирепо, что я тут же отступил к двери.
– Но ведь это только предложение…
Минуту спустя я открыл дверь в своем домике и сразу заметил в комнате свет.
– Где вы пропадали? – спросила Эйприл Мауэр, когда я вошел. – Я жду вас целую вечность.
На ней было шелковое платье без рукавов с глубоким вырезом, густые волосы волнами спускались на плечи. Большие бронзовые серьги и браслет на левой руке очень шли к ее смуглой, загорелой коже. Картину дополняли белые кожаные сандалии, последний писк моды этого сезона. Признаться, все это произвело на меня сильное впечатление.
Я прислонился спиной к двери и не торопясь разглядывал детали ее наряда.
– Я тоже искал вас всю вторую половину дня, но вы как сквозь землю провалились, – упрекнул я Эйприл.
– У меня не было желания выслушивать оскорбления от этого полоумного Свайна, – заявила она.
– Он намного сильнее меня, – попытался я оправдаться. – Но вам все-таки стоило остаться. Гориллы Луи Барона чуть не убили его.
Эйприл пожала плечами. По всей вероятности, все это мало ее интересовало.
– Послушайте… вернее, прислушайтесь, – проговорила она.
Я прислушался и вскоре различил тихие звуки трубы, наигрывавшей медленный блюз.
– Он играет где-то на улице, – сказал я, – но у меня нет никакого желания составить ему компанию. Там слишком холодно!
– Мы же собирались с ним потолковать, – напомнила она нетерпеливо. – Это, собственно, была ваша идея, разве нет?
– Да, – согласился я. – Мы хотели заняться Мускатом.
– Если это не его дух играет на трубе, то это делает он сам, – заключила она. – Так почему бы нам не отправиться к нему?
– Великолепно! – сказал я, и мы вышли на улицу. Мускат тем временем уже успел скрыться в своем домике и продолжал играть там. Когда я постучал, музыка смолкла, а мгновение спустя он открыл дверь.
– Вот так гости! – мрачно заявил музыкант.
– Мы хотели бы поговорить с вами, – сказал я.
– О’кей! – Он распахнул дверь пошире и провел нас в гостиную, где на столе выстроились в ряд с полдюжины бутылок.
– Как насчет выпить? – спросил он.
– Нет, спасибо. – Эйприл отрицательно покачала головой.
