– И вы считаете, что за время своего отсутствия он убил Элен? – напрямую спросил я.
– Похоже, что так, Дэнни! – Она согнула колени так, что нейлон соскользнул с них и обнажил упругие бедра. – А вы думаете, нет? – нежно промурлыкала она.
– Все может быть, – ответил я. – Но почему он, зная, что Элен лежит мертвая в рубке, предложил вам вернуться на яхту?
– Он должен был это сделать, Дэнни, – запальчиво возразила она. – Чтобы не навлечь на себя подозрения. Неужели не понятно?
Глория подняла руку и провела ею по моей щеке.
– Но почему мы все говорим и говорим? – прошептала она.
– Вы встретили кого-нибудь, пока ждали у бара? – спросил я.
– Нет. А что?
– Хардинг может об этом спросить, – ответил я. – Ведь у вас тоже нет алиби.
Моя рука была отброшена как раз в тот момент, когда начала ощупывать холмик ее груди.
– Уж не хотите ли вы сказать, что это я убила Элен? – прошипела Глория.
– Я только пытаюсь посмотреть на дело с точки зрения полицейского, – поспешно объяснил я. – Вы могли знать, что Вулрих женат на Элен и та застрахована на большую сумму. Тогда у вас было два мотива для убийства: ревность и деньги. Возможно, Вулрих обещал вам часть страховки, как только ее получит.
– Но ведь я не знала, что он женат и что Элен застрахована на большую сумму! – отрезала Глория ледяным тоном.
– Это только слова, дорогая, – ответил я с сожалением. – Они ничем не подтверждены.
Глория спрыгнула с кушетки, остановилась передо мной руки в боки и с ненавистью посмотрела на меня. Прядь золотых волос свешивалась ей прямо на лицо, и вид у нее бы такой, словно она собирается меня задушить.
– Значит, по-вашему, это я ее убила? – процедила она сквозь зубы.
– Я просто объяснил вам ситуацию, – запротестовал я.
– Вы хотите сделать из меня преступницу! – Нейлон натянулся на ее груди. – На кого вы, собственно, работаете, Бойд?! На Гугенхеймера или на Вулриха?
Я поднялся и мрачно посмотрел на нее:
– Не будьте дурой, Глория…
– Дурой? – вскричала она. – Вы имеете наглость называть меня дурой? Вы… вы…
Она схватила настольную лампу и запустила в меня. Я успел нагнуться, лампа ударилась о стену, разбилась, и осколки ее попадали на кушетку. В тот же миг Глория бросилась на меня и забарабанила кулаками в мою грудь. Решив, что теперь уже не до любезностей, я схватил ее и тряхнул так сильно, что у нее застучали зубы.
Внезапно раздался треск, ткань порвалась и соскользнула на пол. Нагая Глория отступила назад и упала в кресло, а я продолжал стоять, держа в руке обрывок нейлона.
