– Кто вы? – глухо спросил Барон.
– Моя фамилия Хардинг. Лейтенант Хардинг из полиции.
– А я Фрэнк Синатра, – насмешливо бросил Луи.
Хардинг сунул руку в карман, достал полицейский значок и молча показал его Барону.
– А вы не хотите представиться? – осведомился он все так же дружелюбно.
– О’кей! Я – Луи Барон из Невады. Приехал в город час назад. Это – Бойд, он работает на киностудию, которая поручила ему доставить на съемки Глорию Ван Равен.
– С этим мы еще разберемся. А это кто? – лейтенант пальцем показал на трубача.
– Мускат Муллинс, – вступил в разговор я. – Трубач.
– У тебя не найдется чего-нибудь выпить? – с надеждой спросил Мускат Хардинга.
– Убитая женщина – певица ночного клуба Элен Фицрой, – добавил я.
– Как это случилось? – спросил лейтенант.
Он взглянул на Барона, но тот только пожал плечами.
– Может быть, вам следует спросить об этом трубача? – буркнул Луи. – Мы с Бойдом появились здесь три минуты назад и нашли ее уже мертвой, а музыканта в стельку пьяным.
– Я пытался привести его в чувство, – признался я полицейскому, – но тщетно. Возможно, холодный душ пойдет ему на пользу. По-моему, лейтенант, он слишком поздно появился на свет – в тридцатые годы он был бы как раз на месте.
– Очень остроумно, – холодно заметил Хардинг. Он опустился на колени, заглянул Мускату в лицо, потом рукой оттянул ему веко.
– Это не алкоголь, – констатировал он. – Парень накачан наркотиками. – Лейтенант поднялся и посмотрел на меня. – Может, вы и правы, Бойд, насчет холодного душа. И кому принадлежит яхта?
– Эдварду Вулриху Второму, – ответил я.
– И где он сейчас?
– Я сам бы хотел это знать, лейтенант, – честно ответил я. – И мистер Барон много дал бы за это. Мы мечтаем его убить – все равно как, в одиночку или сообща.
– Есть кто-нибудь еще на борту?
– Не знаю, – ответил я. – Точнее говоря, мы никого не видели. Барон может подтвердить.
– Разумеется, – пробормотал тот нетерпеливо. – Траурную процессию составляем Бойд, я и этот трубач.
Но тут на палубе послышался стук каблучков. Хардинг молниеносно подскочил к двери и, встав за ней, распахнул ее, так чтобы его не было видно.
Эйприл Мауэр вошла в рубку и остановилась как вкопанная, увидев лежащую на полу Элен. Краска постепенно исчезла с ее лица, и она, шатаясь, прислонилась к двери. Хардинг протянул руку и успел подхватить Эйприл до того, как она начала падать.
– Не бойтесь, мисс, – сказал он. – Я – полицейский.
– Она умерла? – спросила Эйприл.
– Да. Кто-то ее застрелил, и я стараюсь выяснить детали. Кто вы?
