Сегодня был уже шестой день, с тех пор как Ален встал, шестнадцатый, с тех пор как вернулся в родной дом, сорок восьмой, как начал путь домой, и сто восемьдесят третий с тех пор, как закончил войну. Силы медленно, но верно восстанавливались.
Яночка наблюдала с большим интересом, но всё ещё немного побаивалась волшебника, поэтому не подходила. Мать, конечно, объяснила малышке, что Ален - её старший брат. Яна поверила матери, но всё равно не до конца поняла, кто такой этот брат и откуда взялся.
Ален давно заметил девочку, но не подал виду. Цветные "лягушки" быстро надоели магу. Он сжал кулак, что-то шепнул, потом раскрыл ладонь и дунул на неё. На воду легли серебристые тени, которые превратились в маленьких танцующих фей. Прелестные маленькие крылатые девушки привели Яночку в полный восторг. Она полезла по ветке дальше, цепляясь за тоненькие веточки, чтобы рассмотреть фей получше. Подгнившая ветка внезапно надломилась, и девочка с отчаянным воплем полетела вниз.
Движения юноши смазались от огромной скорости, с какой он рванулся к дереву, едва успев подхватить малышку.
- Уф-ф... - с тихим стоном выдохнул Ален, больно ударившись спиной. - Ты не ушиблась, котёнок? - спросил он, ласково улыбнувшись перепуганной девочке.
- Не-а, - неуверенно ответила малышка. - Вроде бы...
Ален опустил девочку на землю и неторопливо поднялся.
- Ты ушибся? - спросила Яночка серьёзно. - Только не говори, что нет. Я же вижу, что ушибся. Вон, какая каменюка у тебя под спиной лежала!
Девочка ткнула пальчиком в большой серый камень. Ален чуть растерянно поглядел на кусок скалы и потёр плечо.
- Пройдёт, - улыбнулся он. - Я же волшебник. У меня всегда всё заживает.
- А можно я на фей поближе посмотрю? - приплясывая от нетерпения, спросила девочка.
- Конечно, можно, малыш! Я для тебя их и сделал, - сказал Ален, и девочка, на миг крепко обняв брата, бегом припустила к пруду.
С того дня Яночка перестала его бояться.
Достаточно оправившись после болезни и набравшись сил, Ален целую неделю "приводил дом в должный порядок", как он сам выразился. По словам матери и отчима, он практически полностью избавил их от домашних обязанностей.
Напрочь отметая такие вещи, как заговоренное ведро с тряпкой и самометущий веник, маг долго и обстоятельно накладывал на стены дома заклятие, которое вообще не допускало в дом пыль и грязь. Кухонную утварь матери так вообще раскритиковал самым скверным образом. Посчитав, что подчинённые желанию Карины кастрюли, ножи и прочее работали из рук вон плохо, усовершенствовал их в "достаточно сносной степени".
