- Раз уж ты тут остаёшься, - проговорил Яков, - то хочу, чтобы ты сразу уяснил несколько правил. Первое: в моём доме не будет никаких гульбищ с дружками. Не будет никаких девок, утром убегающих с сеновала. Никаких разборок и неприятностей. Бездельников и нахлебников я тоже не потерплю. Нарушишь, - мужчина исподлобья посмотрел на юношу, - пожалеешь.
Зрачки Алена вытянулись на манер кошачьих, окаймляясь жёлтым в синих глазах. Яков только успел услышать короткий звериный рык. Ален двигался так быстро, что никто не успел заметить, как он, только что сидящий у стола, вдруг оказался у стены, прижав меч к горлу побледневшего Якова. Мужчина краем сознания отметил, что меч у парня необычный, полуторной заточки на треть лезвия. Глаза юноши полыхали жутким, доводящим до обморока жёлтым блеском.
- Запомни, - прошипел он Якову в лицо, - я - Ален, архимаг Белого Пламени, высший боевой магистр ордена Грифона, герой великой войны империй, кавалер Семиконечной Серебряной Звезды и ордена Славы Сильены, Белый командор, и никто не смеет приказывать мне. Даже сам император! Я Зверь, которого лучше не злить. Запомни раз и навсегда, человечек, крыса тыловая, я пришёл сюда не по своей воле, будь моя воля, меня бы здесь уже не было. Это дом Карины, а не твой. Пока она желает меня видеть, я буду здесь, и не считай себя старшим. И ещё...
Тут его облик неуловимо изменился мысленно произнесённым заклятием, и проявилось почти то же лицо, но другое, и на шесть лет моложе. Отняв меч от горла мужчины, юноша отступил на шаг. Яков поражённо выдохнул.
- Г-грань и Купол! Быть не может... Ты... Белый командор?! Невозможно... Глазам не верю...
- Да уж поверь.
Яков назвал его тем же именем, что и мать при первой встрече.
- Ты ли это? - поразился мужчина.
- Возможно, когда-то меня звали так. - Неуверенность и горечь прозвучали в словах волшебника, впрочем, быстро сменившись обжигающей яростью. - Но ни ты, ни кто другой отныне не будет меня называть прежним именем. - Иллюзия рассеялась, и перед Яковом вновь стоял тот, кого он встретил, войдя в дом. Голос дрожал низким рыком: - Я - Ален. И никак иначе. И если кто-нибудь узнает о том, кем я был до войны... я буду убивать.
Яков смог только кивнуть, окончательно потеряв дар речи. Карина молча смотрела, ни во что не вмешиваясь. Ален повернулся к матери.
- Мне надо руку залечить и отдохнуть - я в Марьковке умертвие извёл и не восстановился до сих пор. Так что я наверх. А вы тут поговорите...
