Со скуки я огляделся. Станция как станция. Деревянные жесткие эмпээсовские скамейки, пыльный фикус, бачок с кипяченой водой, и щербатая кружка на толстой цепи, и жестяная мусорная урна - и КАРТИНА!!! Я вдруг увидел КАРТИНУ!!! Громаднейших размеров, писанная маслом, она занимала почти всю главную стену зальчика ожидания. Тесня прочую наглядную агитацию, состоящую из цифр, лозунгов, призывов, обещаний и рукописной газеты "Брюшной тиф".
И там, на этой волшебной картине, исполнила вдохновенная рука художника, что где-то там, вдали, близ изумрудных гор, пасутся веселые пестрые коровы, в лазурном небе пролетает радостный самолет, а на центральной, выходящей прямо на зрителя чистой поляне нежно расположились среди высоких трав, венки сплетя, Он и Она возраста Дафниса и Хлои, но одетые.
Он, имея алую рубашку, мечтательно следит большими глазками за уверенным полетом самолета, а она в красном сарафане играет ему на голубой флейте какую-то неведомую журчащую песнь. Внизу подпись белым - "Приходи, сказка!".
— Да кто ж это написал такую замечательную картину? - невольно воскликнул я.
— А что? Нравится? - раздался встречный вопрос с такой же скамейки напротив, где сидел средних лет чело
век, одетый во все черное, в черной кепке блином и с подвязанной небритой щекой.
— Нравится, - искренне сказал я. - А кто ее нарисовал?
— А ее нарисовал Митя Пырсиков, - сказал этот человек, которого, как потом выяснилось, звали Виктор Парфентьевич, слесарь мехмастерских. - Он дал обет, и вот он нарисовал эту картину, а сам потом уехал на БАМ.
— Обет? - спросил я.
— Обет, - сказал Виктор Парфентьевич.
— А сам уехал на БАМ?
— На БАМ вместе с женой, - подтвердил Виктор Парфентьевич, вновь ухватившись за ноющую щеку.
— Вам, может быть, водочка поможет, - сказал я. - У меня тут есть немного.
— А, давай, может, в самом деле утихнет, проклятая, - сразу же согласился Виктор Парфентьевич.
Мы выпили из щербатой кружки, аккуратно занюхали выпитое корочкой, и он начал свой рассказ.
- Вот же ты, е-мое, и правда утишился этот проклятый зуб. Надо же - никогда не болело в жизни, а тут началось. И все оттого, что проклятый зуботехник Сережа Малорубко мне неправильную пломбу поставил, совсем спился проклятый зуботехник Сережа Малорубко, а ведь был неплохой молодой специалист. Ну да водочка с девками кого угодно деквалифицируют, хоть и самого блестящего спеца.
Вот. Ну, а я тебе и говорю, что когда во Дворце бракосочетаний нашего города К. происходило сочетание известной пары рабочих, то никто тогда еще не знал, чем дело кончится, чем сердце успокоится. И даже наоборот - многие считали, что все выйдет очень складно, и уж, разумеется, никто и не подозревал, что Мите придется потом ехать в Ленинград, обет давать и так далее.
