«Вот теперь все будет хорошо…»
Сознание милосердно покинуло измученное тело.
Сектор R-23, планета Земля, Франция, предместье Тулузы.
Этьен де Каррадо, граф Нисселет.
27 июля 1623-его года.
— Что-то задерживается ваш племянничек, — проговорил Рауль де Крессе, с задумчивым видом разглядывая клинок своей рапиры.
— Пунктуальность никогда не принадлежала к краткому списку его добродетелей, — усмехнулся Этьен. — Ничего, скоро появится. Он так долго добивался того, чтобы я, наконец, вызвал его, что не позволит себе упустить возможность наконец спровадить меня на тот свет.
— Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как вы могли поддаться на эту провокацию. Простите, но даже идиоту понятно, что вам с д'Эрренье не справиться.
— Я знаю. Потому и принял вызов, — граф грустно улыбнулся. — Не волнуйтесь, друг. Я же не могу позволить, чтобы мое состояние было пущено на развлечения этого юнца, и потому принял меры.
— Какие же, если не тайна?
— Увы, тайна. Позвольте сделать вам сюрприз, — на сей раз улыбка Этьена получилась насквозь фальшивой. И маркиз де Крессе не мог этого не заметить. Что поделать, де Каррадо всю свою жизнь отличался патологической честностью, и даже к своим шестидесяти годам не научился лгать. — Рауль, честно признаться, я не полностью уверен в том, что мой план сработает. На всякий случай, возьмите это. Распечатайте конверт, если я все же погибну. Это вряд ли случится, но — на все воля Божья.
Он протянул другу толстый конверт.
— Что это?
— Узнаете, если придется.
— И когда вы начали мне лгать, граф? — пробормотал себе под нос Рауль. — Ох, не нравится мне это…
Этьен с грустью посмотрел на молодого маркиза. Тот был другом его покойного сына. Молодой Шарль де Каррадо и Рауль вместе прошли войну, но де Крессе вернулся, а сын Этьена — нет. Маркиз привез графу шпагу Шарля и последнее, не отправленное письмо. Вместе оплакав сына и друга, Этьен и Рауль обнаружили, что их взгляды на жизнь во многом сходятся, а разница в тридцать пять лет вовсе не мешает общению. Маркиз заменил де Каррадо сына, а Этьен в ответ стал юноше отцом.
Сейчас граф проклинал себя за ложь, но понимал — скажи он правду, Рауль обязательно вмешался бы и навлек на себя неприятности, чего старый граф никак не мог допустить. Этьен не питал иллюзий насчет исхода дуэли. Он был хорошим фехтовальщиком, не более, в то время как его противник, виконт д'Эрренье, еще в семнадцать лет — три года назад — был прозван «Золотым клинком Тулузы», и до сих пор не уступал никому этот почетный в кругах дуэлянтов — и не только — титул. Спровоцированная им дуэль была ничем иным, как замаскированным убийством.
