По мифу, когда бог снимает с глаз смертного пелену мрака, смертный бросает более глубокий взгляд на бытие – взгляд божества. Таков час просветления.
Но вот еще один неприметный поворот образа по горизонтальной оси зрения, – и новый образ дополняет смысл прозрения: виденье истины сквозь маску лжи, узреванье подлинного лица сквозь мнимую обманчивую личину: Елена – в «Илиаде» – узнает Киприду, представшую пред ней в образе старухи когда та зовет ее в объятия Париса; к Одиссей узнает в оборотне Афину; и Анхиз (отец Энея) узнает в пришедшей к нему деве бессмертную богиню Любви, хотя и виду не подает, что глаза его проникли сквозь обманчивую оболочку смертной, оболочку, которой Афродита хотела прикрыть свою божественность.
Виденье истинного образа оборотня, прозрение сквозь мнимую личину получило в античной мифологии еще иное, более динамическое выражение в мифах о единоборстве с оборотнем, когда вопрос идет о полной победе над противником, об овладении его скрытым действительным существом, то есть об овладении истиной. Какие б облики и формы ни принимал противник-оборотень, как бы он ни выскальзывал из рук – правило борьбы с оборотнем гласит: схватив, надо крепко держать добычу и, неотступно борясь, не выпускать ее из объятий, и тогда морок обманчивых видений спадает, и оборотень предстанет, как истина, в своем подлинном виде, но уже как истина завоеванная.
Кадры картины такого единоборства в мифе повторяются. Оборотень – обычно существо водной стихии. Меняются только имена борцов.
1. Борьба победителя титанов Зевса с титанидой Метидой. Она океанида, но она также и мысль. Ей ведомы тайны Матери-Земли. Зевс насильем хочет заставить ее разделить с ним ложе. Она борется и в процессе единоборства принимает образ льва, змеи, дерева, огня, струи… Она гибка и текуча, как мысль и вода. Она скользит и обжигает. Но Зевс не вы пускает ее из объятий…
Этот образ из стародавнего мифа дублируется другим.
2. Борьба героя Пелея с нереидой Фетидой, будущей матерью Ахилла: тщетно богиня использует свое искусство оборотня. Предупрежденный Пелей, прижав к груди желанную добычу, не разнимает рук, не поддается обману, когда в его объятиях оказывается не тело женщины, а гибкий горящий куст, серебряный поток, змея, чудовище, пенящийся водопад. Сквозь обманчивые виденья, сквозь личины, она проводит божественный образ нереиды, ее истинный лик. Наконец усталая Фетида вновь принимает свой облик среброногой дочери Нерея сдается победителю-герою.
