Смерть служит признаком разделения существ на смертных и бессмертных. Смертный не может быть бессмертным, беcсмертный не может быть смертным. Но согласно логике чудеcного то и другое возможно, ибо в мире чудесного при всей его абсолютности нет устойчивых норм и пределов, нет постоянств, на которых покоится всякое различие.
Скилла бессмертна. Одиссею, который хочет оружием отразить нападение Скиллы на корабль, проходящий между Скиллой и Харибдой, Афина говорит о бесцельности сопротивления чудовищу, раз Скилла бессмертна. И в то же время смертный Геракл в конце концов убивает бессмертную Скиллу. Он убивает ее потому, что надо было убрать с Земли последние существа архаического мира титанов, к которому принадлежала и Скилла [42]. Таких случаев немало.
Боги неуязвимы, но герой Диомед ранит Арея и Афродиту Признак «неуязвимости» как fundamentum divisions, основание разделения, для богов отпадает, ибо если признак различия есть величина переменная и аннулируемая, то это уже не признак различия.
Многие из вышеуказанных явлений возникают оттого, что в мире чудесного «ошибочный вывод от сказанного условно к сказанному безусловно» не есть ошибочный вывод, а есть правильный вывод, равно как и ошибка произвольного вывода (формальной логики) в логике чудесного не есть ошибка, а есть утверждение законного права на любой произвольный вывод. Первое для мира чудесного самоочевидно, примерам второго может служить преступление Эдипа, то есть образ преступника – поневоле или без вины виноватого.
На этом же праве на вывод от сказанного «условно» к сказанному «безусловно» основывается судьба героя с ее роковым «если» – то есть положение о якобы свободной воле героя.
Если Эгист убьет Агамемнона – предупреждают Эгиста боги – то его постигнет жестокая кара: то есть Эгист может якобы не убивать Агамемнона и тогда и он сам не будет убит Орестом. Но предупрежденный богами Эгист все же убивает Агамемнона. Почему? В силу ли своей злой воли или в силу изначального решения Мойр? Но ведь и сама злая воля Эгиста, побуждая его убить Агамемнона, делает это принудительно -во исполнение рокового «проклятия». Эгист – сын Фиеста. Фиест сын Пелопса. На роде Пелопса, следовательно, и на Эгисте Пелопиде лежит двойное проклятие роду Пелопидов царя Эномая и Миртила-возницы. Следовательно, «злая воля" Эгиста – от Мойр. Выбора нет.
Поэтому сказанное под условием (если Эгист убьет), якобы предоставляя Эгисту свободу выбора (убить или не убить), заставляет его сделать безусловный вывод, то есть убить -в силу" безусловного предопределения (проклятия).
