Они шли рядом, шаг в шаг. Деревянные подошвы гулко стучали по камням. У Райка не было аппетита, но не явиться к ужину было нельзя. Кол желал, чтобы он видел дурачества Эррела. Пока Эррел скачет, как собачонка, по прихоти Кола, Райк связан клятвой и не смеет думать об измене.
Ни с того ни с сего Опран захихикал.
— Мои люди говорят, у Райка завелась подружка на кухне. — Он пихнул приятеля в бок.
— О-о, — хохотнул Хельд. — Капитан, конечно же, мог подыскать кое-что получше постели грязной кухарки.
Шутка зашла далеко, и Райк взялся за меч, но проглотил оскорбление, вспомнив про Эррела.
— Увидимся за ужином, — бросил он как ни в чем не бывало. И поспешил вперед, будто вспомнив о срочном деле.
…В большом зале слуги зажигали факелы.
Три сотни воинов уселись за столы, приготовленные к пиршеству. Над головами дымили факелы в железных люстрах и роняли вниз хлопья сажи. Кол, его командиры и гости сидели за главным столом. Прислуга сновала между кухней и залом. Столы ломились от окороков, баранины, жареных гусей и угрей, соусов и подливок — повара превзошли самих себя. Собаки ползали под скамьями, выискивая мозговые косточки. Все было, как прежде, при Аторе, только на всех одеждах были другие, черно-красные эмблемы, и лица были совсем не те. У иных людей Райк учился, с другими стоял плечом к плечу в боях.
По торжественному случаю Кол распорядился о присутствии на пиру женщин замка. Они сидели на скамьях в окружении мужчин. Бик пока не было видно, но Райк мог и ошибиться. Женщины приоделись: в нарядах с тонким полотном и шерстяными тканями соседствовали мерцающий бархат и переливчатый шелк. Грубые солдатские рубахи вокруг резко отличались от этого цветного великолепия.
Райк наложил полную тарелку угрей, они ему всегда нравились, особенно в винном соусе. Однако после всего нескольких кусочков желудок взбунтовался, пришлось оставить тарелку. Вспомнился голодный взгляд Эррела на исхудавшем лице. Над Райком склонилась служанка.
— Попал испорченный кусок? — румяным лицом она напоминала Кепи. Он улыбнулся.
— Необыкновенно вкусно. Подай-ка ветчины в чистой тарелке.
Его люди заступали в караул от полуночи до зари. Райк слушал застольные речи, а сам обдумывал приказ часовым. Кол, в самом добром расположении, веселился. Шутил с прислугой, швырял подачки псам, с Гамом болтал о лошадях, а с Опраном обсуждал стратегию. Молодой капитан смущался, но ухитрялся не выглядеть полным невеждой. С Гамом спорили о том, какая порода выносливей: азешская или северная горная. Кол успевал следить и за тем, чтобы оставались полны тарелки его гостей. Говорил за столом только один из них-Норрес.
