— А кто это?
— Обоих немцев, которых я люблю, зовут Эрнстами. Первый — Эрнст Тельман, второй — Эрнст Ешке. Товарища Ешке ты не знаешь, а Эрнста Тельмана, наверное, знаешь.
— Нет, — покачал головой Джонни, — я о нем никогда ничего не слышал.
Прошло несколько секунд, пока девушка наконец перевела дух от изумления.
— Что? Ты ничего не слышал о вожде рабочих Эрнсте Тельмане?
— Нет, ничего.
— Тогда ты типичный продукт германского фашизма.
— А ты-то кто? — взорвался Джонни. — Ты сама говоришь, как настоящая немка!
Девушка грубо оттолкнула его в сторону. С ее плаща водопадом хлынул поток воды.
— Ты уже слышал, что я говорю и по-русски. А больше всего, заметь себе, я люблю говорить по-польски!
Механически, ничего не соображая, Джонни ответил:
— Да.
— Тогда прекрати болтать и вообще лучше задавай поменьше вопросов!
Джонни почувствовал, что девушка, которая правилась ему все меньше и меньше, вот-вот вспылит и уйдет. Но она продолжала сидеть. Спустя минуту ее голос звучал уже не так строго, когда она спросила:
— Раз ты берлинец, ты, наверное, хорошо знаешь город?
— Берлин — большой город, — отозвался Джонни, — но кое-что я в нем знаю.
— Ты слышал что-нибудь о Хеннингсдорфе?
— Как-как?
— Хеннингсдорф. Не притворяйся таким глупым!
Мальчик покачал головой и с сожалением ответил:
— Нет.
— Да нет же, ты должен знать, — нетерпеливо возразила девушка.
— Нет, Хеннингсдорфа я в самом деле не знаю. А это в Берлине?
— В Берлине или неподалеку.
— Если только где-нибудь под Берлином…
— Но, во всяком случае, совсем недалеко, — упрямо сказала девушка.
— Возможно.
— Возможно, возможно. А еще берлинец! Что ты вообще знаешь о Берлине?
— Бранденбургские ворота, — подумав, ответил мальчик.
Он хотел рассказать, что был там несколько раз в воскресенье со своим отцом. Отцу всегда доставляло удовольствие сменить поношенный, пропахший прогорклой смазкой мундир железнодорожника на выходной костюм, единственный, какой у него был, и не спеша прогуляться с Джонни по центру города. Иногда они шли в какой-нибудь музей, где подолгу разглядывали огромные полотна или предметы старины, награбленные в других странах. Бывали они и в арсенале, битком набитом оружием, знаменами и картинами с изображением битв. Прогуливались по широкой тенистой липовой аллее Унтер-ден-Линден, ведущей к Бранденбургским воротам. Иногда, после обеда, им удавалось послушать маршировавший мимо военный оркестр. Каждый раз, услышав оркестр, Джонни бросал отцовскую руку и в восторге несся навстречу оркестрантам. Особенно нравился ему музыкант, который бил в литавры и своим громким «бум-бум-бум» задавал темп всем музыкантам. Но Джонни тут же с испугом подумал, что девушке едва ли интересно слушать все это и она, чего доброго, опять рассердится на него. Поэтому он принялся поспешно перечислять:
