Лежа на земле, Джонни наблюдал, как его противник отряхивает гимнастерку и брюки, надевает на коротко остриженную голову пилотку. Один погон у него посередине прогнулся.
Джонни пришло в голову, что ему, пожалуй, не следует оставаться в такой унизительной позе. Он хотел подняться, но едва попытался опереться на больную ногу, как земля поплыла у него перед глазами, и он снова упал.
— А ну-ка, подымайся!
Джонни с трудом встал на ноги. Покачиваясь, он старался отыскать глазами девушку. Наконец он увидел две стройные ноги, обутые в невысокие сапоги, потом подол вылинявшего льняного платья с едва различимым узором, на плечах толстый ватник. Ему удалось рассмотреть и лицо девушки: овальное и свежее, с тонкими бровями вразлет.
«Какая хорошенькая», — невольно подумал мальчик. Боль и злость были тут же забыты. На вид девушке можно было дать лет шестнадцать-восемнадцать. У нее были светлые шелковистые волосы, заплетенные в толстую косу, свисавшую почти до бедер.
«Лорелай, — подумал Джонни, — прелестнейшее в мире создание, с золотой косой, сидевшая на берегу Рейна». На голове у нее была фуражка с такой же красной звездочкой, как и на пилотке у паренька. В руке она держала карабин со штыком.
— Почему вы дрались? — с преувеличенной строгостью обратилась она к Джонни.
Он потер шею. Потом указал на мальчика:
— Он первый начал. — Горечь поражения опять начала мучить Джонни, поэтому в его голосе звучало недовольство. — Просто налетел на меня неизвестно с чего…
Девушка повернулась к незнакомцу. Она строго погрозила мальчику кулаком. Тот смущенно водил носком сапога по песку.
— А тебе здесь что надо? — спросила она у Джонни по-немецки.
— Я искал моего друга, его зовут Густав.
Девушка прищурила глаза.
— Что за Густав? — спросила она похожим на свирель голосом.
— Просто Густав, солдат.
— Немец?
— Да.
— Значит, фашист!
«Опять это слово!» Джонни недоуменно пожал плечами.
— Я не знаю, что значит фашист. Во всяком случае, он спас мне жизнь.
Немного подумав, девушка произнесла:
— Немецкие солдаты почти все фашисты! — И опасливо покосилась в сторону оставленной позиции зенитной батареи, словно там прятался по крайней мере с десяток немецких солдат. — Куда же он делся, твой друг?
— Понятия не имею, — подавленно проговорил Джонни.
— Ты лжешь!
— Я правда не знаю, где он.
— Ему просто не следует здесь показываться! — Она коротко взмахнула карабином.
— Но Густав очень хороший человек…
— Ерунда, — фыркнула девушка, и ее лицо стало таким злым, что Джонни подумал, может ли прекрасная Лорелай из легенды быть такой. — Все вы одинаковые.
