— Фашист проклятый!
— Ты что это? — Джонни собрал все силы и быстро поднялся. — Я же тебе ничего не сделал!
Но незнакомец не стал от этого любезнее. Он снова двинулся на Джонни.
Джонни никак не мог решить, защищаться ему или нет, так как чужой мальчик, хотя и достаточно крепкий, отнюдь не казался ему достойным противником. Ему было от силы лет девять. Если взяться как следует, его можно так отделать! Но когда Джонни получил второй, еще более сильный удар, он рассердился и тоже вступил в драку.
Через несколько минут оба мальчугана сцепились и колотили друг друга что было сил. Пилотка с красной звездочкой упала в песок. Старый пиджак Джонни затрещал на плечах. Потом мальчики выпрямились, уперлись ногами в землю и так стояли, то приближаясь на шаг друг к другу, то отступая. Их лица раскраснелись. Они пыхтели, как два норовистых бычка. Наконец Джонни удалось подставить своему противнику ножку. Оба повалились на землю. Катаясь в пыли, они переругивались, ногами и локтями взрывали сухой песок.
Вдруг Джонни застонал. Ему показалось, что кто-то провел по его больному колену жесткой щеткой и сорвал повязку вместе с засохшей на ране коростой. На глазах у него выступили слезы. Но он не хотел уступать и упрямо думал: «Погоди, я тебе еще покажу!»
Но ему так и не удалось положить мальчика на спину. На зубах у него скрипел песок, содранная рана сильно болела.
— Может, прекратим, а? — неожиданно для себя услышал Джонни свой смущенный голос. Он чувствовал, что выдохся и ослаб.
Мальчик в форме никак не отреагировал на его слова. Быть может, он принял это предложение за оскорбление? У него словно сил прибавилось. Он, видно, задался целью обязательно победить своего противника. Схватив, он рывком поднял Джонни в воздух.
Джонни почувствовал, что его покинуло всякое желание сопротивляться дальше; напряжение и трудности двух прошедших дней, ужасы, пережитые в эсэсовском лагере, голод, жажда и отчаянная боль в коленке — все это лишило его сил. Он позволил уложить себя на обе лопатки. От злобы и стыда он готов был зареветь.
Вдруг пальцы незнакомца разжались. Джонни смог глубоко вздохнуть. Из-за деревьев в этот момент раздался звонкий девичий голос:
— Петя, давай!
Еще плохо понимая, что происходит, Джонни открыл глаза и приподнял голову. Незнакомец, поваливший его на землю, повернулся в сторону.
— Он фашист, — услышал Джонни его голос, звучавший в этот раз не столько зло, сколько разъясняюще.
— Дурак, — отозвалась еще невидимая девушка и снова повторила: — Дурак!
