Глядя в молочную отсветом белесых стен темноту, не замечая поросячьего храпа отца, который в соседней комнате спал по привычке на животе, Анна растерянно и неумело пыталась понять, что же с нею случилось, отчего это вдруг она почувствовала к Вар-Раввану незнакомую раньше ей тоскливую нежность.
Что ей в нем?
Не красавец и не богатырь, фигурой не статен, манерами — простолюдин. Странствующий болтун без собственного двора, но с кучкой таких же бездельников и бродяг, подхватывающих на лету каждое его слово.
Не сегодня так завтра он сболтнет что-нибудь кощунственное, что-нибудь непозволительное, его схватят и в лучшем случае отправят на принудительные работы.
Что ей в нем?
Кого уж кого, а мужчин-то она повидала. И настоящую цену им знает. Да и они оценили ее по достоинству. Ее, златокудрую Анну, с глазами как звезды, властительницу ночного Ершалаима!
Сколько их, богатых и знатных, купцов и чиновников, поэтов и военных начальников, старцев, годящихся ей в отцы, и юношей, почти мальчиков безусых и робких, домогалось ее любви и эту любовь получало?
А добившись любви ее, купив только ночь, они возвращались к ней снова и снова, предлагая и золото, и дворцы, бросая к ногам ее свитки с поэмами и манящие остротою мечи.
Но только немногие сумели добиться второй ее ночи. Что-что, но цену себе Анна знала. И цена эта была как египетская пирамида…
Так что же ей в нем, во взлахмаченном страннике, чьи сандалии и хитон давно пора выбросить? Чем он так поразил ее?
Нет, не сразу Анна поймет, что она полюбила нищего бродягу и болтуна по имени Вар-Равван. Но и когда это станет ей ясно, она не захочет верить себе. Не захочет из страха. Не захочет от радости.
Ей-то, владычице ночного Ершалаима, этой столицы разврата и всех возможных пороков, казалось, что никого и никогда полюбить она не сумеет. Слишком уж много мерзости, обернутой в дорогие шелка и усыпанной бриллиантами, она повидала. Слишком уж многим злодеям и знатным мерзавцам принадлежала. И считала поэтому, что душа ее давно превратилась в погасшие, прогоревшие угли.
Но вот… Вар-Равван!
Как стрелою насквозь, как мечом на скаку и напополам.
Так что же ей в нем?
Тот, кто любит, он никогда не поймет, любит за что и почему. Так и Анна, конечно, ничего не смогла объяснить. Ни в ту первую ночь после встречи с назаретянином, ни потом.
Но когда на следующий день после миновавшей деревню бури Захарий вывел Вар-Раввана к колодцу на площади, и вокруг них собралась небольшая толпа любопытных, уверенных, что гость Андрея будет в споре разбит и в конце концов согласится, что плотник прав, Анна вышла из дома и слушала их беседу вместе со всеми.
