– А где Осина? Вдруг он не придет? Мне это надоело.
– Придет, сказал я – сядь. Не мельтеши. Чиба подчинился. Но тут же заерзал, шаря руками под лавочкой.
– Что ты там ищешь? – спросил я.
– Да думал может бутылка есть – охотно ответил Чиба –
– Я бы «розочку» из нее заделал.
Я вспомнил Козелю и его «розочку» и невесело усмехнулся. Пронзительно заскрипел снег и в беседку вошел Осина. В руках он нес длинный сверток.
– Здорово – сказал он. Я встал навстречу ему.
– Что это у тебя? – я показал на сверток.
– Арматура – ответил он. – Мне на стройке сейчас за пузырь нарезали.
– Держи! – и протянул мне один пруток.
Я взял его. Ощутил ладонью ребристую поверхность. Для пробы взмахнул им. Пруток со свистом рассек воздух. В руке чувствовалась надежная тяжесть.
– А это тебе – сказал Осина Чибе.
– Ну что, пошли? – спросил он. И я ответил – Пошли.
Мы подошли к парку не с главного входа, а с боку. Пролезли через знакомую дыру в заборе. Пошли, проваливаясь по колено в снег. Осина был впереди. За ним я и последним Чиба.
Было темно и тихо. Ни ветерка. С неба падали редкие снежинки. Деревья отбрасывали на белом снегу зловещие черные тени.
– Меня била нервная дрожь.
– Внезапно Осина остановился. Я ткнулся ему в спину. Сзади на меня налетел Чиба, матернулся и затих.
– Вон они – сказал Осина.
Возле приземистого серого здания я увидел силуэты. Их было четверо. Вспыхивали, тлея, красные огни сигарет. Осина с силой выдохнул:
– Ну, пошли – сказал он, и подняв прут, побежал, проваливаясь в глубоком снегу. Я чуть помедлил и побежал следом. Сзади громко сопел Чиба.
На бегу Осниа оглянулся на нас. Этот взгляд подстегнул меня. Я наддал и быстро догнал его. Теперь мы бежали рядом. Страха не было. Я был спокоен. Ведь я был не один.
Черная тень метнулась на встречу мне. Я увидел широкое плоское лицо, вытаращенные глаза и поднятую в попытке загородиться руку. Я с силой опустил прут. Раздался оглушительный хруст и лицо исчезло. Я бросился вперед.
1992
1
Дядя Коля освободился в начале января. Зашел к нам. Я открыл дверь и сначала не узнал его. Дядя Коля сильно изменился. Весь как-то высох, стал жилистым. На лбу появились глубокие залысины. Щеки ввалились и резко выперли скулы. Глубоко запавшие глаза смотрели настороженно и зло.
– Спасибо, Вадик – сказал он с порога даже не поздоровавшись – Спасибо, что матери помогал. Теперь я тебе должен. – и замолчал. Я совсем растерялся от неожиданности.
– Дядя Коля, это ты? – наконец спросил я – Ты откуда? … Ты как? Он не ответил.
