— Виллен человек очень мягкий, восторженно относящийся к искусству, но оставляющий впечатление какой-то обеспокоенности, взволнованности.
Его сменяет Бенедит, преподаватель Виллена в Луврской школе:
— Это был благонравный, робкий, незаметный молодой человек, всегда державшийся особняком, но от него исходила какая-то неясная тревога.
Настала очередь аббата Шарля, преподавателя в коллеже Станислас, где Виллен служил надзирателем:
— Он безропотно нес свой крест. Казалось, он скрывает какую-то ужасную тайну.
Метр Поль-Бонкур восклицает с места:
— Прошу вас, господа, не упирайте так на странности и причуды обвиняемого! Врачи уже сказали коротко и ясно: Биллей не сумасшедший.
Метр Анри Жеро тут же встает, задрав бороду:
— Если бы Виллен был сумасшедший, мы не находились бы здесь. Я имею в виду не сумасшествие, а болезнь воли.
Поль-Бонкур не желает вникать в это малозаметное различие. Он обращается к свидетелю:
— Господин аббат, отвечайте мне по совести. Читал ли обвиняемый правую печать?
Аббат как будто в затруднении.
— Мм… Да. Да, он читал «Либерте», л весьма регулярно.
— Благодарю вас, господин аббат. Напоминаю суду, что в этой газете призывали к убийству Жореса, называя его «герр Жорес».
На сей раз защита не возражает. Она не стремится скрыть убеждения обвиняемого, совсем наоборот. Это подтверждают показания следующего свидетеля, некоего Роже Полена.
— Не понимаю, — говорит он, — почему с Вилленом обходятся как с преступником. Если оп и убил Жореса, то сделал это из любви к Франции. Образ Жореса, который в эти дни пытаются создать здесь.
не соответствует действительности. В 1914 году Жорес выступал за разоружение. Мы, как и большинство французов, считали, что он опасен для родины! Метр Дюко де ла Айль перебивает:
— Свидетель, здесь вам не урок истории! Придерживайтесь фактов!
А Поль-Бонкур берет более высокую ноту:
— Мне весьма интересно узнать, какого мнения о Жоресе придерживались в тех кругах, где бывал Виллен.
— Это мнение здравомыслящих людей! — парирует свидетель, а метр Жеро, чувствуя, что речь сейчас зайдет о «заговоре», спешит к нему на помощь:
— Как вы полагаете, господин Полен, мог ли обвиняемый подпасть под чье-либо влияние?
— Нет, — отвечает свидетель. — Виллен — человек, верный собственным взглядам. Он нелегко соглашался с мнениями других.
Теперь показания дает лейтенант де Шомон-Китри; мундир его увешан орденами. Этот свидетель — председатель лиги, в которой состоял Виллен. Лиги молодых друзей Эльзаса и Лотарингии. Он тоже настроен воинственно.
