Гастои Томсон, левоцентристский республиканец, даже сравнивает его с Гэмбеттой.
— Жорес, — восклицает он, — провозгласил, что родина неизмерил!о выше всех разногласий, всякой борьбы, всех классовых столкновений! Он не упускал случая выразить свое глубокое восхищение Гамбеттой, чью политику в отношении Эльзаса и Лотарингии он продолжал…
А дававший перед этим показания депутат д'Эстурнель де Констан заявил: «Жорес был воплощением патриотизма, но его не поняли!*
Адольф Мессими, бывший военный министр и кадровый генерал запаса, заходит еще дальше.
— Жорес, — говорит он, — мог бы сыграть важную роль во время войны! Он отдал бы всего себя делу национальной обороны! Если бы в августе 1914 года он был жив, то пришел бы сказать мне; «То, что я предвидел, сбывается. Немцы начинают окружение с правого фланга. Нам следует избрать оборонительную тактику».
Это похоже на сон! После «святого Жореса» появляется «генерал Жорес», стратег и в то же время глашатай национализма. Теперь уже не присяжные обнаруживают признаки раздражения, а публика — на второй день процесса ее все-таки допустили в зал. Все эти рабочие и общественные деятели-социалисты не узнают «своего Жореса». На местах для прессы оживление, Жорж Пьош, обозреватель газеты «Герои наших дней», иронизирует:
— Наверно, Рауль Биллей, сидя у себя за барьером, подумывает, не вышла ли тут ошибка, не убил ли он Деруледз вместо Жореса!
Но не всем охота смеяться. Поль Вайян-Кутюрье, нервный, напряженный, говорит кому-то, сидящему рядом:
— Все это просто глупо! Зачем делать из Жореса патриотический плакат?! Есть нечто омерзительное в том, что его до такой степени сближают с теми, кто, ло крайней мере морально, были его убийцами!
По сути дела, этот процесс выставил из всеобщее обозрение разногласия, уже долгие месяцы раздирающие социалистическую партию. Правое я левое крыло открыто столкнулись у гроба Жореса. Одни пытаются изобразить его респектабельным депутатом.
достойным претендовать на министерское кресло, как претендуют они сами. Другие сравнивают с Лениным, вождем большевиков, которые недавно пришли к власти в России и создали в Москве первое в истории рабоче-крестьянское правительство. Сейчас в социалистической партии речь идет уже не просто о разногласиях, поговаривают о возможном расколе.
И вдруг встает пожилая женщина и, перед тем как покинуть зал судебного заседания, гневно бросает: «Второе убийство Жореса! Только на этот раз его убивают свои…»
