…О, как бился в руках скафов Кон, как, уже наполовину одурманенный гарпуном, расшвыривал их, какая это была радость, какое счастье и как бесконечно долго все тянулось, за время одного удара можно было придумать симфонию, но почему-то именно симфонии в голову не приходили.
И скафы, поймавшие его, и водитель фургона, все они были новичками, только поэтому они нарушили один из важных пунктов Инструкции по захвату — ни в коем случае не помещать вместе импата высокой стадии с нулевиком, так как нулевик может оказаться хроническим, как, например, Джеллаган. Это случалось редко, но все же случалось, а хроники в высшей степени подвержены заражению. Иногда вторичное излучение вызывает у них ураганный всплеск болезни, тогда они сразу перескакивают на высшие стадии и становятся «судорожно опасны».
Джеллаган и Кон оказались в одной машине. Кон сказал:
— Сволочи. Сучьи сволочи. Джеллаган ответил:
— И пришло лето, и на поверхность вышли слуги дракона Асафа и поклялись отомстить за него.
— Псих! — крикнул Кон. — Уйди, псих!
— И птицы, мохнатыми крылами мотая, круглыми глядя глазами, следили за ними — резко слуги выделялись на фоне зеленого леса, желтыми своими крылами маша неестественно,
У старика дрожал подбородок, старика переполняла особая радость.
— Слушай, ты, слушай! — сказал он. — Слуги дракона Асафа к Министру Зла…
— И-ди-о-о-о-от! — заорал Кон. — Нас сейчас уничтожат, а он сказочки!
Джеллаган смотрел на Кона, и его глаза блестели от дикого волнения.
— Как я счастлив сейчас! — прошептал он. — И кровь с пароходных стапелей тихо крадется, а тряпку — в море, и крутить ее, как только детей своих крутят, чтобы ты распух от любви к ним, как я их люблю…
МАЛЬБЕЙЕР
…Ну что, Дайра, дорогой друг? Как наши дела?
— Ищем, друг грандкапитан.
— Много троечников?
— Пока один. Но не тот. Нулевиков очень много. Как бы им не повредить,
— Ничего, ничего. Ну ищите, не буду мешать.
ДЕЛАВАР
… - Что же ты наделал? Зачем к нулевику посадил этого? — сказал Круазье водителю фургона, а Джеллаган прошептал:
— Иэ-з-з-з-ви-ни-те меня. Прокляните. Мне все равно.
И опустил голову. Он был рад всему.
Кон лежал на полу машины. Один глаз был закрыт, другого не было. Огромная дыра в кабине, искалеченный мотор — чудом, вот уж истинно, чудом увернулся водитель от верной смерти.
Джеллаган переживал временный спад, предвестие судороги. Скафы стояли вокруг него с укрепленными шлемвуалами, пальцы на курках.
— О, дьяволы ночные, пришедшие в солнечный луч, — сказал Джеллаган, — о, плененные девы. О, скафы, каким сияют ваши мужеством плечи!
