Она ждала, что Алеш просто заржет от удовольствия, но он любил неожиданные эффекты и потому только кивнул с сострадательным видом, приложил палец к губам:
- Тише, зачем же всех посвящать в это, кошечка! При наших, пожалуйста, ни гугу, а то эта фамилия вызовет у них нежелательные ассоциации из области гастрономии...
- Да уж, для этого они достаточно тупы! - отрезала Алена.
- Верно, впрочем, могло быть и хуже, - понимающе согласился он, как бы желая утешить. - Знавал я одного по фамилии Фрк .[14] Представь - Фрк! Да еще - Адальберт. Колоссально, правда? Болтали даже, будто он - с такой фамилией! - стал членом масонской ложи... Так что видишь, и с этой фамилией можно ходить по земному шарику, жениться, наделать много других Фрков...
- Перестань трепаться! Войта - славный парень, ясно?
- Да я последний, кто в этом усомнится, кошечка. - Алеш сел на тахту, взъерошил волосы, зевнул с некоторой скукой. - Гм... Он, может, даже лучше, чем ты в силах вообразить. Незачем защищать его. Я к нему испытываю даже некоторую симпатию. Алена беспомощно вскинула руками.
- Симпатию... Ты это серьезно? - Совершенно. Мне было неприятно за него. Признаюсь, довольно гнусная комедия. Да что делать?
Она круто обернулась, будто ужаленная.
- Так почему же ты это допустил? Почему не сделал этого сам? Я тебе скажу. Потому что ты умеешь только пялить глаза да хихикать. А он мне помог, он лучше тебя, хотя он простой рабочий...
Алеш с любопытством следил за ее вспышкой, делал понимающий вид вероятно, не хотел раздражать ее еще больше.
- Вполне возможно. Истерия, правда, тебе идет, но мы-то с тобой можем разговаривать на равных, правда? Не понимаешь, почему я не мог этого сделать?
- Нет, не понимаю! Не понимаю, почему ты не мог.
И это не вывело Алеша из равновесия.
- Потому что между нами это было бы серьезно. А так, пусть это довольно безвкусная комбинация - в конце концов прими ее как не очень удачный анекдот, зато после войны запросто сможешь переиграть и начать с другого конца. Не отрицаю, что на другом конце, возможно, буду я.
- Я вне себя от счастья, - презрительно отрезала она. - Мол, после войны будет видно.
- А как же! Ведь кто знает, что тогда будет? Я должен прежде доконать свою юриспруденцию и малость оглядеться в жизни. Тебе, конечно, все кажется просто: свобода, чешский лев опять стряхнет с себя оковы, люстры зажгутся, на каждом углу будут наяривать джазы. А станет скучно - махнешь на Флориду. Довольно забавно, когда это представляет себе женщина с такой развитой грудью, как у тебя, только еще вопрос, какие эта самая свобода примет формы? А может, она окажется нам вовсе не по нутру?..
