— Восславив тяготы любите свои слабости,
3/4 * * *
Восславив тяготы любите свои слабости, слетались девочки в наш двор, как пчелы в августе, и совершалось наших душ тогда мужание под их загадочное сладкое жужжание.
Судьба ко мне была щедра — надежд подбрасывала, но жизнь по-своему текла, меня не спрашивала, я пил из чашки роковой, старался дочиста, случайно чашку уронил тут август кончился.
Двор закачался, загудел, как хор под выстрелами, и капельмейстер удалой кричал нам что-то. Любовь иль злоба наш удел, падем ли выстоим ли, мужайтесь девочки мои, прощай пехота.
Примяли наши сапоги траву газонную, все завертелось по трубе по гарнизонной, благословили времена шинель казенную, не вышла вечная любовь, а лишь сезонная.
Мне снятся ваши имена, не помню облика, в какие ситчики вам грезилось облечься? Я слышу ваши голоса, не слышу отклика, но друг от друга нам уже нельзя отречься.
Я загадал лишь на войну, да не исполнилось, жизнь загадала навсегда — сошлось с ответом, поплачьте девочки мои о том, что вспомнилось, не уходите со двора ж2 р. еще не лето.
— Хорошо приехать в Таллин,
3/4 * * *
Хорошо приехать в Таллин, он уже снежком завален и уже зимой застелен, чтоб увидеть Хелен с Яном, да увидеть Хелен с Яном и увидеть Яна с Хелен.
Мне ведь многого не надо, мой приезд почти бесцелен: побродить по ресторанам, постоять под снегопадом и увидеть Яна с Хелен.
И услышать как метели зашуруют под фрамугой, и увидеть Ян и Хелен, и увидеть Ян и Хелен улыбаются друг другу, улыбаются друг другу.
А однажды, утром ранним, вдруг отьехать от перрона прямо в сторону бурана, где уже не будет Хелен, где уже не будет Яна, да ни Хелен и ни Яна.
Па-па-па…
— Пускай они, мазурики, живут себе, живут,
2/4 * * *
Пускай они, мазурики, живут себе, живут, и дочку в щечку чмокают, и замуж выдают, пускай у них, мазуриков, исправность, как всегда, и Лермонтов под пулею, и должность хоть куда.
Пускай они при дьяволах, при ангелах живут, и все-таки, и все-таки, и все-таки мы тут, и все-таки мы шумствуем облавой озорной: Ату, ату, мазуриков, достань их под полой!
Достань их из под должности, ползучих раскоряк, пусть лагерь наш под выстрелом, отец(?) среди коряг, и все-таки мы шумствуем, гарцуем над землей, а Лермонтов, а Лермонтов горластою трубой. ж2 р.
— Синевою подмосковных рощ
4/4 * * *
Синевою подмосковных рощ накрапывает колокольный дождь, бредут кресты Калужскою дорогой. Калужской песенной привычной бывает… именно смиренных странников, во тьме поющих бога.
