Келс измерил Чейн взглядом.
— Я удивлен, что ты ничего не понимаешь. Мы живем в Монингвейке двести лет не потому, что ульдрасы разрешают нам это, а потому, что мы сильнее, потому, что мы можем защитить свою собственность.
Чейн проговорила с отвращением:
— Ты выражаешься совсем, как Герд Джемах.
— Чейн, моя наивная маленькая сестричка, ты просто не понимаешь, что происходит.
Чейн с трудом сдержалась.
— Я все понимаю. Джорджоля, Серого Принца, принимают во всех домах Олани. Почему мы не можем принять его здесь, где он вырос?
— Обстоятельства разные, — сказал Келс. — В Олани терять нечего. Жители города довольствуются абстрактными размышлениями. Мы же ауткеры, живущие в сердце Алуана. Нам нельзя ошибаться.
— Но какое это имеет отношение к Джорджолю? Почему мы не можем принять его, как цивилизованного человека?
— Потому что он пришел не как цивилизованный человек! Он пришел, как Голубой из не подчинившихся племен. Если бы он пришел в одежде ауткеров, с манерами ауткеров и без этой дурацкой каски, то есть пришел бы, как ауткер, тогда и я обращался бы с ним, как с ауткером. Но он пришел не так. Он пришел сделать мне вызов, и я его принимаю. Если он хочет пользоваться привилегиями ауткеров, он должен вести себя в соответствии со стандартами ауткеров. Это ведь так просто.
Чейн не могла ничего сказать. Она отвернулась. Келс сказал ей в спину:
— Сходи поговори с Кургешом. Узнай его мнение. Мы пригласили его на ленч.
— Теперь ты действительно хочешь оскорбить Джорджоля.
Келс горько усмехнулся.
— Мы не можем пригласить одного ульдраса, не оскорбив другого.
— Ты же знаешь, какого Джорджоль высокого мнения о себе.
— И ему хочется, чтобы я тоже согласился с его оценкой себя. Я этого не сделаю. Я не приглашаю его сюда потому, что не мы должны приспосабливаться к нему, а он к нам.
Чейн вышла из канцелярии и вернулась на площадку перед домом.
— Келс весь в счетах, — сказала она Джорджолю. — Он извиняется перед тобой и говорит, что увидится с тобой во время ленча. Идем погуляем на реку.
Лицо Джорджоля просветлело.
— Если ты желаешь. Я с удовольствием посещу места моего счастливого детства.
Они втроем вышли к берегу Озера Теней, где Утер Маддук построил ангар для парусных лодок. Элво Глиссам был самим собой, а настроение Джорджоля менялось буквально каждую минуту. Временами он нес светскую чепуху, такой же легкомысленный и обворожительный, как Элво, затем вдруг мрачнел и начинал отпускать колкости, споря с Элво относительно любой мелочи. Чейн смотрела на него, пытаясь узнать, какие мысли бродят в этом узком продолговатом черепе. Она не хотела гулять с Джорджолем одна. Наверняка он был бы слишком настойчив в своих ухаживаниях.
