Старый ульдрас, низенький и плотный, спешился и подошел к ним. Чейн схватила его за руку.
— Кургеш! Я вернулась домой!
Кургеш коснулся ее головы, что означало и приветствие, и ласку.
— Мы рады видеть тебя дома, хозяйка.
— Утер Маддук мертв, — сказал Келс. — Он был сбит над Драмальфо Воздушной Акулой.
Серое лицо Кургеша — он не пользовался голубой краской — ничего не выразило, видимо он уже знал об этом. Чейн спросила:
— Ты знаешь, кто убил моего отца?
— Знание еще не пришло ко мне.
Келс, склонившись вперед, хрипло проговорил:
— Ты поищи знание, а когда найдешь, скажи мне.
Кургеш кивнул, что могло означать что угодно, и махнул своим соплеменникам.
Четверо из них спешились и подвели криптидов к людям. Джемах с трудом посадил в седло Келса. Чейн сказала Элво:
— Ты просто садись и держись. Править криптидами не нужно.
Она тоже вскочила в седло. Аосы сели на криптидов по двое, и отряд двинулся в путь.
Они проехали Скау, Южную Саванну, и вот наконец через два часа пути Чейн увидела дом. Она не могла сдержать слез, которые так долго просились наружу. Она взглянула на Келса, ехавшего чуть позади. Лицо его было искажено болью и серое, как у Кургеша. В глазах его стояли слезы.
Темное лицо Герда Джемаха было непроницаемо. Кто мог проникнуть в душу этого человека? Элво Глиссам, слишком воспитанный, чтобы показать свою радость, ехали молча.
Чейн внимательно посмотрела на него.
Хотя он был горожанином и понятия не имел о жизни на дикой природе, он ничем не скомпрометировал себя. Келсу он явно нравился, да и Герд Джемах относился к нему терпеливо. Когда он вернется в Олань, ему хватит воспоминаний до конца жизни.
Впереди был Морнингсвейк, окруженный дубами, могучими, как вселенная, Морнингсвейк, который всегда живет в ее сердце и без которого она не представляла себе дальнейшей жизни.
За две сотни лет Морнингсвейк многократно перестраивался, расширялся, видоизменялся. Каждый новый наследник вносил в родовое имение что-то свое, и теперь дом не имел какого-то определенного лица, стиля, а с каждой стороны он смотрелся по-новому. Крыша центрального строения была плоской, украшенной по краям остроконечными шпилями. На крыше была устроена смотровая площадка. От центрального здания отходили два двухэтажных крыла с верандами на каждом этаже. Вдоль них тянулись два ряда колонн, увитых виноградной лозой. На дом, его отделку и мебель пошли самые разнообразные сорта деревьев, в том числе и вывезенные с других планет.
