Стражник, что вел Конана вниз, в казематы, страшно пыхтел и то и дело вытирал рукой пот со лба. Жарко ему было в доспехах.
— Возьмите факел, — велел вендиец Конану. — В камере темно, вам понадобится свет.
Киммериец послушался.
В отблесках света, единственные источники которого находились в руках у северянина и его провожатого, коридор выглядел таинственным и пугающим. Казалось, в камерах были заточены не живые люди, а пишачи, демоны-людоеды, которых, если верить местным преданиям, в Вендии водится великое множество.
Внезапно стражник споткнулся и упал, выронив факел и связку ключей. Конан помог вендийцу подняться.
— Каждый раз, когда сюда спускаюсь, — произнес страж, поднимая упавшие предметы, — что-то да приключается. То ногу подверну, то порежусь обо что-нибудь. Злое здесь место, проклятое.
— Пожалуй, — признал киммериец.
В камерах на нижнем этаже городской тюрьмы ожидали своего приговора только самые отпетые негодяи. Убийцы, насильники, пособники демонов. Где-то тут сидел и Хамар.
Из-за дверей доносились непонятные шорохи, шепот. Как киммериец не прислушивался, ему не удавалось различить слов. Некоторые заключенные при их приближении оживлялись, другие, наоборот, затихали.
Нигде в мире, кроме Вендии, не могло существовать подобных узилищ. Вендийцы чрезвычайно трепетно относились к жизни и старались не отнимать ее понапрасну, боясь через это навредить своей карме. Потому суд их был по большей части справедливым, но вот скорость принятия решений у него была незавидная. В Шадизаре всех томившихся здесь заключенных давным-давно бы перевешали.
— Вам сюда, — страж указал на железную дверь, не имевшую никаких опознавательных знаков.
Закрепив факел в держателе на стене, он отодвинул в сторону засов, затем открыл верхний замок, следом за ним нижний. Действия эти он совершал левой рукой, в правой держал короткий кинжал на случай, если узник решится на побег. В данном случае – пустая формальность. Хамар был не из тех, кто способен на подобное безумство. Впрочем, будь оно иначе, в провожатые ему не доверили бы всего одного стража.
— Если что-то случится, — сказал вендиец Конану перед тем, как впустить его в камеру, — стучите в дверь, я услышу.
— Хорошо, — кивнул киммериец.
Он немного удивился, что стражник решился оставить их с Хамаром наедине. Возможно, он останется неподалеку и сможет подслушивать, но, по крайней мере, не будет своим видом смущать туранца.
Конан толкнул дверь и она нехотя, со скрипом, отворилась.
