— Я говорил! С дитями не поеду!
И полез обратно, раскачивая крепенькую «Ниву».
Из последовавшего далее пламенного монолога выявились некоторые детали: во-первых, за путёвку деньги плочены. Во-вторых, дайте Гале отдохнуть! В-третьих, какого в городе бомонда делать две недели?! В-четвёртых, опять же, тётка Грыся ждёт у Борисополе! К ей с Киеву родня поедет! И со Львову! И шо? Галине тепери из-за Костику на именине не гулять?!
В завершение речей из машины вылетел увесистый мешок с ремнями (с такими двадцать лет назад челноковали русские вьетнамцы). После чего «Нива» хлопнула обеими дверями и торопливо ушмыгнула.
Костя обвёл глазами суетливую толпу. Окрест не наблюдалось ни единого скина.
— Ну, тудыть-сюдыть, — пообещал он разом всем, — ну, будет вам бомонд с какавой!
* * *
Федюн как сорвался с поводка. Вместе с новыми друзьями он облепил собой кресла в середине салона и теперь все они все громко гоготали надтреснутыми голосами, ржали по всякому поводу и пели свои панковские песни.
Против своего обещания грозный Костян не стал показывать всем бомонд с какавой. Он сел у окна, надел наушники и тряс головой под Рамштайн. Из-под наушников только искры не летели. Чугун демонстративно презирал идейно чуждую ему попсу.
Лёнька оказался в одиночестве. Дечонки визжали около весёлой компании. Суетливый Бубен бросал косые взгляды на безразличного к нему Костяна. К печали Лёньки становилось ясно, что их противостояние, хотя и покоится на чисто идейной основе, тем не менее будет вполне конкретным. Это было неприятно, поскольку Косицын неплохо относился к обоим — и к Бубну, и к Чугуну. Он осторожно заглянул в лицо Костяну. Тот мирно дрыхал под «Laichzeit».
ГЛАВА 2. Танец маленьких пельменей
— Я с тобой буду общаться. — мрачно заявил Костян. — Ты в нейтралах. И, смотри, в классе чтоб не лязгал, что я с панками в одном отряде был!
Лёнька понимал, насколько серьёзно это дело. Он и не собирался лязгать. Но, вот, как быть с Федюней? У Бубна язык с головой никак не связан. Одно работает отдельно от другого.
— Чугунище, — толковал он озабоченному скину, — не бери так близко в голову! Что бы там Бубно ни полоскал, это никак не связано с извилинами. Это же простые рефлекторные подёргивания!
Однако доводы не выглядели убедительными. В довершение всего, Федюн тоже вздумал поверять Косицыну свои сомнения. А перед Бубенцовским у Лёньки было гораздо больше обязательств, чем перед Костяном. Всё-таки это старшая Бубенца добыла для Лёлё эту злополучную путёвку на турбазу.
