— Кто таков? — надменно спросил феодал. — Чьего отца сын?
— Я, великий княже, сирота. — с поклоном отвечал Лён. — Меня в младенчестве подкинули в коровник.
— Хорошо, — помолчав, сказал владыка. — Пойдёшь сопровождать молодого князя навстречу наречённой.
И тут же удалился.
— Фу, пронесло! — облегчённо произнёс Костян. — С батей шутки не шути!
— Знаешь, Костик, — задумчиво произнёс Лён, — нам только Федюна найти и мы все вместе свалим из Селембрис. Поверь мне, тут башки лишиться — проще не бывает.
* * *
Ездить на лошадях княжич молодой пока что не умел. И, чтобы не осрамиться перед всеми подданными, Иван велел закладывать карету. Лёна уже освободили от дурацкого сарафана и принарядили вполне достойно для сопровождения молодого красавца, княжеского сына.
Пока они вдвоём тряслись в безрессорном экипаже, Лён сумел развеять кое-какие заблуждения наследника. Во-первых, это никакой не сон. Где князь Иван видел такие долгие и такие логичные сны? Во-вторых, это не глюк. Глюки тоже неделю не длятся. В-третьих, это не помешательство. Потому что помешаться сразу и вдвоём — не богато ли будет? В четвёртых, ещё послушаем, что скажет Федюня.
— Так шо же это? — недоумевал князь Иван. — Не сон, не глюк, не прибабах?
— Это Селембрис. — отвечал Лён. — И больше я ничего тебе пока сказать не могу, потому что мы приехали.
Молодого князя встретили с таким почтением, а он с такой готовностью принимал все почести, что Лён встревожился. Похоже, Костян прочно въехал в роль. Вот теперь попробуй рассказать ему про Селембрис и про приключения Лёна в этой стране! Не отправит ли его наследник на конюшню, да не прикажет ли пороть плетьми? Осталась одна надежда, что при виде Федюна все иллюзии Костяна развеются, как пыль.
— Пожалуйте, батюшка молодой князь, в наше скромное жилище! — так встретили Костяна с хлебом-солью у высокого крыльца поповского дома.
— Это со мной. — небрежно обронил Костян. И Лёна пропустили. Он тёрся где-то сзади, пока высокого гостя вели по устеленной красными дорожками лестнице, поддерживая под парчовые локти.
"Блин, да что же это?!" — таращился от изумления Косицын.
Самого попа в доме не было, куда-то уехал по делам. Зато сопровождение, в котором выбрался навстречу гостю Бубенцовский, лучше всего показывало, что он тут — второй хозяин.
Лён обалдел, когда увидел надутого, как индюк, Федюню. При виде начальства тот снял парчовую ермолку с распомаженной и завитой кудрями головы и протянул пухлые масленые губы к ручке. Знакомый с детской песочницы у дома Бубенцовский был тут явно в своей тарелке и пользовался привилегиями поповского сына, словно от рождения ничего иного и не видал.
