— Мбя дорогая Рана! Я возглавляю это полицейское управление — самое крупное в Индии — не для того, чтобы помогать дуллитам, нищим и карманным воришкам.
— Мне нравится работать с детьми, сэр. Мне будет плохо в другом месте.
— Ваши способности нужны в другом отделе, лейтенант.
— Вы хотите сказать, что, если бы я выполняла свои обязанности хуже, я смогла бы продолжать работать с детьми? — Она ужаснулась при этой мысли.
— Я говорю, что помощь беспризорникам Калькутты не является приоритетной для нашего управления, лейтенант.
— Но эта помощь необходима, сэр! Многие дети благодаря моим усилиям устроились на работу, а значит, они не будут заниматься проституцией и воровством!
— Ваша работа будет продолжена, лейтенант. Я не собираюсь упразднять вашу должность.
— Но кем продолжена? — Рана уставилась на него, боясь верить собственной догадке. — Вы же не собираетесь назначить на мое место Кхослу? Я думала, он заменил меня только на время.
— Он молодой, умный и честолюбивый офицер.
— Он, быть может, честолюбив — в смысле повышения по службе, но он ничего не знает о детях. Вы же слышали его сегодня! Он невежествен и опасен. У него нет к ним ни капли сочувствия.
— Возможно, через год-другой на этой должности он наберется ума, лейтенант.
Несколько нескончаемо долгих минут они в упор смотрели друг на друга: двое противников, не признающих поражения и не собирающихся отступать.
— А если я откажусь от повышения? — спросила наконец Рана.
— Тогда я буду вынужден, к моему величайшему сожалению, просить вашей отставки.
Она покачала головой. Может, он блефует? Комиссар Сингх снисходительно усмехнулся:
— Я много слышал о вашем бунтарском духе, лейтенант. Мой предшественник называл вас дикой кошкой. Думаю, он был прав.
Рана почувствовала, как на глазах у нее закипают слезы, — и поняла, что ей делать. Ладно, пусть ей нельзя будет больше официально работать с детьми, но она по-прежнему сможет видеться с ними в свободное время. Она будет помогать им и не допустит, чтобы Кхосла все испортил.
— Когда я могу приступать, сэр? — спросила она наконец.
— Хорошо. Я рад, что вы образумились. Можете немедленно идти собирать вещи. Отдел Вишваната на восьмом этаже. Вот увидите: он хороший человек и дельный начальник. Надеюсь, в отделе по расследованию убийств вы проявите себя не хуже, чем в отделе помощи детям, лейтенант. Вы молодец.
Она встала, отдала честь, развернулась, вышла из кабинета и, как слепая, направилась в свой кабинет на втором этаже.
