Он еще раз промокнул глаза платком и несколько минут глубоко дышал, чтобы успокоиться.
— Я влез в одно дело, в которое влезать не стоило, — сказал он.
— В какое?
— Началось все вроде как с шутки. — Он допил свое виски, я протянул руку и налил ему еще. — Был тут один мужик — наших с тобой примерно лет.
Он приехал из Ньюмаркета, мы разговорились в пабе, где ты покупал виски. И он сказал, что было бы здорово, если бы можно было составить программу, которая угадывала бы победы на скачках. Мы еще посмеялись...
Он умолк.
— Он знал, что ты работаешь с компьютерами? — спросил я.
— Я ему сказал. Ну, знаешь, как это бывает...
— И что дальше?
— Через неделю пришло письмо. От этого мужика. Не знаю, откуда он узнал мой адрес. В пабе, наверно, спросил. Бармен знает, где я живу.
Он глотнул из стакана, помолчал, потом продолжал:
— В письме он спрашивал, не могу ли я помочь человеку, который составляет программу для уравнивания шансов лошадей на скачках. И я подумал: почему бы и нет? Гандикап всегда рассчитывается на компьютерах, а письмо звучало вполне официально...
— Но оно не было официальным?
Питер покачал головой:
— Нет, какая-то частная лавочка. Но я все равно подумал: почему бы и нет? Каждый может составить свою программу. Что толку, все равно ведь заранее не определишь.
— Ты в этом неплохо разбираешься, — заметил я.
— Пришлось научиться за эти несколько недель, — невесело ответил Питер. — Я и не заметил, что забросил Донну, но она говорит, я уже сто лет с ней по-нормальному не разговаривал.
Ему перехватило горло, и он шумно сглотнул.
— Может быть, если бы я не был так занят...
— Перестань себя грызть! — сказал я. — Так что там с гандикапом?
Через некоторое время Питер взял себя в руки и продолжал:
— Он дал мне кипу страниц. И все исписаны каким-то дьявольским почерком. Он хотел, чтобы я сделал из этого программы, которые любой дурак сможет гонять на компьютере... — Он запнулся. — Ты сам-то разбираешься в компьютерах?
— Скорее в микросхемах, чем в программировании. Считай, что нет.
— С большинством людей дело обстоит как раз наоборот.
— Догадываюсь.
— Короче, сделал я эти программы. Кучу программ. Но все они были однотипные. На самом деле это оказалось не так уж трудно, как только я разобрался, что к чему в этих записях. Самым трудным было разобрать сами записи.
Короче, сделал я ему программы, и он мне заплатил.
Он умолк и заерзал на сиденье, угрюмый и насупившийся.
— Ну и что не так? — спросил я.
