ЧИЛИ. Мы как-то иначе говорим?
МАРТИН. Тут дело больше в отношении к собеседнику. Этот тон, манера речи показывает вашу уверенность в себе, в собственном мнении, ваше презрение к общепринятым правилам.
ЧИЛИ. То есть нам как бы наплевать на все?
МАРТИН. Да, вроде того. В общем, как только я по-настоящему почувствовал эту речь, ее ритм, patois, я смог думать так же, как эти люди, проникнуть, так сказать, им в голову.
Чили переглядывается с Карен, которая сейчас сидит выпрямившись. Похоже, она готова сдаться.
ЧИЛИ. Ну хорошо, я один из тех, о ком ты говорил. Я на самом деле один из них. О чем я думаю?
Мартин смотрит на Чили...
МАРТИН. Ты меня неправильно понял. Я не говорю, что метаморфоза происходит на самом деле. Тогда это бы перестало быть игрой.
Карен смотрит на Чили, качает головой...
ЧИЛИ. То есть ты не знаешь, о чем я думаю.
МАРТИН. Нет, не знаю. Хотя мне любопытно.
ЧИЛИ. То есть ты хочешь узнать?
МАРТИН. Ну, если хочешь сказать мне, да.
ЧИЛИ. Я думаю о фильме.
МАРТИН. О каком-то из моих?
ЧИЛИ. О том, который мы продюсируем.
МАРТИН. А, на деньги мафии?
Мартин очень доволен собой. Карен и Чили тоже довольны, Карен наклоняется к Чили...
КАРЕН. Наверно, это была плохая идея.
Чили продолжает смотреть на Мартина.
ЧИЛИ. Мартин, я больше не связан с этими людьми. С тех пор, как я бросил заниматься ростовщичеством в Майами.
МАРТИН. Что случилось? Не выдержал давления?
ЧИЛИ. Давления? Это я оказывал давление.
Чили откидывается назад. Карен начинает нравиться, как Чили ведет себя с Мартином...
МАРТИН. Об этом я и говорю, как это сказывалось на тебе. Когда тебе приходилось делать что-нибудь нехорошее, чтобы выбить долг.
ЧИЛИ. Как, например, сломать ноги какому-то раздолбаю?
МАРТИН. Да, или еще какие-нибудь формы устрашения.
ЧИЛИ. Бывало. Слушай, ты актер, тебе нравится изображать других людей. Представь себе, что ты ростовщик. Человек задолжал тебе пятнадцать штук и свалил, уехал из города. Что ты станешь делать?
Чили видит, как актер сгорбился, поднял плечи, сложил руки перед собой, его глаза забегали. Карен качает головой...
КАРЕН. Ой, ради Бога...
МАРТИН. Я знаю. Я изобразил не простого ростовщика, а Шейлока. Ну ладно, какая у меня мотивация? Получить деньги. Выбить долг. Причинить боль, если придется.
Карен видит, что Мартин смотрит на Чили, его лицо постепенно становится безразличным, сонным...
МАРТИН. Он задолжал мне пятнадцать штук и свалил? Я еду за ним. А ты что думал, а?
