Мы все семь упали на колени и изобразили низкий ритуальный поклон — лбом до пола, да так и застыли в этом положении. У меня было такое чувство, словно я нахожусь на сцене. Даже не поднимая головы, я украдкой разглядывала стоящие неподалеку от нас огромные роскошные вазы, водяные резервуары на резных ножках, напольные светильники с наброшенными на них кружевными накидками, а по углам залы — обернутые в шелк культовые фигуры.
Через некоторое время я решилась бросить взгляд на Сына Неба.
Император Сянь Фэн выглядел моложе, чем я себе воображала: лет двадцати — двадцати двух, не больше. Хрупкого телосложения, большие глаза, посаженные враскос, с приподнятыми внешними уголками. Выражение его лица было мягким и сосредоточенным, но без малейших признаков любопытства.. Нос типично манчжурский — прямой и длинный, тонкие губы. На щеках его играл болезненный румянец. При виде нас он даже не улыбнулся.
Мне казалось, что я вижу сон. Сын Неба был одет в золотой халат до пят, затканный драконами, облаками, волнами и разными небесными светилами. Вокруг его талии был повязан шелковый желтый пояс, с которого свисали многочисленные драгоценные камни и маленькая расшитая сумочка. Рукава его халата раздваивались, как лошадиные копыта. Туфли Его Величества представляли собой нечто непередаваемое, ничего подобного я не видела ни разу в жизни. Сделанные из тигровой кожи, покрашенной в зеленый цвет, они были сплошь инкрустированы золотыми пластинками в форме священных животных: летучих мышей, четвероногих драконов и синкретических зверей — полульвов, полуоленей, которые символизировали магию.
Казалось, наше появление ничуть не заинтересовало императора Сянь Фэна. Он ерзал на троне, словно ему было очень скучно, и раскачивался то вправо, то влево. Со вздохом он рассматривал два блюда, золотое и серебряное, которые стояли здесь же, на троне, между ним и великой императрицей. На серебряном лежали бамбуковые палочки с нашими именами.
Великая императрица госпожа Цзинь оказалась полной женщиной с лицом, похожим на сушеный кабачок. Несмотря на то, что ей было едва за пятьдесят, морщины сплошь покрывали ее лицо и шею. По рассказам Большой Сестрицы Фэнн, она была любимой наложницей Дао Гуана, предыдущего императора Китая. В те времена она считалась самой красивой женщиной во всей стране, но куда теперь делась ее красота? Веки увяли и иссохли, рот скривился на одну сторону. Нарисованное красное пятно на нижней губе казалось огромной пуговицей.
