Войдя в воду, он сразу же нырнул. Он плыл так, как плавают угри и мурены — волнообразно извиваясь всем телом, ибо обычный людской способ плавать — размахивая руками и ногами — казался ему вопиющей глупостью. Подплыв под днище галеры, похожей на те, что делают на верфях Иранистана и Шема, он высунул голову у самой кормы — там, где нависающий над водой выступ не позволял увидеть его с верхней палубы.
Как всегда, люди болтали о ерунде. Он услышал властный голос, отдающий команду править к берегу — и насторожился. Во-первых, обладатель такого голоса мог оказаться неплохим экземпляром, а во-вторых, стоявшие на корме, кажется, обсуждали, стоит ли исследовать таинственную землю, не нанесенную ни на одну карту.
«Еще бы, — с удовлетворением подумал он. — Я уж постарался, чтобы никто из видевших мой остров не вернулся домой». Весть о том, что его убежище по-прежнему неизвестно людям, его обрадовала. Ради этого стоило пачкаться в тине и царапаться об острые края ракушечника, густо покрывавшего днище, в которое он вцепился, чтобы не отстать. Пронырнув глубоко под водой, он отплыл настолько, чтобы его не было видно с корабля, а затем что есть силы завопил на том языке, который слышал с кормы:
— Помогите! Помогите! На помощь!
Недолгое время спустя его заметили и, пустив в ход веревки, вытащили из воды. Он умел, когда хотел, придать себе жалкий и несчастный вид, а для них он к тому же выглядел седым стариком. Его выволокли на палубу. Дрожа и бормоча слова благодарности, он цепким, напряженным взглядом шарил по склонившимся к нему лицам. Нет, среди этих тощих, полуголых мужланов не было ни одного, кто бы понравился Раине.
К нему подошел хозяин судна — осмотреть находку, — но и этот человек, на которого он так рассчитывал, не оправдал его ожиданий: он, хоть и богато одетый, с сильными, длинными руками, был одноглаз и кривоног, что делало его похожим на потрепанную в боях обезьяну в человечьем платье.
— Как ты здесь оказался, нищий старик? — вопросил он, возвышаясь над скрюченным пришельцем, как башня.
— Я не помню, — забормотал он. Осмотр был сделан, теперь оставалось только отвлечь от себя внимание и незаметно соскользнуть обратно в воду. — Я плыл куда-то — вот все, что я могу сказать тебе, добрый господин. Я очнулся на берегу вон того острова, среди жалких обломков. Наверно, я ударился головой, потому что не помню даже, как меня зовут и кто я такой. Как я спасся — ведает один только благостный И Чжень, покровитель всех путешественников!
