— Принц говорит о сакве? Похоже на то, что наши крестьяне делают из пшеницы. Неплохо, но, конечно, с настоящим вином это зелье не сравнить. Когда мы вернемся, я велю выкатить из наших замковых подвалов бочку с золотыми обручами. Ее зарыл в землю еще мой прапрадед, завещав опробовать вино через сто лет после своей смерти.
— Оно должно быть божественно, — отозвался Римьерос, жмурясь, как кот. — Я могу надеяться присутствовать при вскрытии этого сокровища? Нет, нет, друг мой, не вскакивайте с места, мне довольно одного вашего кивка. Вступив наконец в земли Кхитая, я вдруг осознал, что миссия наша близится к завершению. Мне казалось совершенно бесконечным это странствие через весь материк, но ведь путь домой всегда втрое короче. Нам осталось лишь добиться приема у Императора и вручить ему вот это. — Он похлопал ладонью по крышке огромного сундука, в котором хранился ларец с даром правителю Кхитая.
На стоянках сундук всегда помещался в шатер принца, а днем его везли в специально сооруженной для этих целей повозка Повозка представляла собой еще один ларец из резного темного ореха, сложное ажурное сооружение на колесах, высотой в рост человека, и сама по себе являлась также немалой ценностью.
— Я тоже буду рад завершить наше дело и повернуть домой, — кивнул барон. — Но я рад этому испытанию, ибо на родине нас ждут испытания и свершения, куда более грозные.
— Тс-с, — приложил Римьерос палец к губам, — об этом ни слова. Сначала нужно вернуться. Итак, за бла¬гополучное возвращение — и нашего пернатого посланца, и наше.
* * *
— Эй, эй, эй, смотрите-ка, что я добыла!
Силла бежала вприпрыжку сквозь заросли, воздев над головой свою добычу. Темные ее глаза сияли восторгом и гордостью.
— Горлица! И какая жирная! Вы только гляньте — словно ее специально откармливали нам на ужин! — Она кинула на траву окровавленную тушку.
— Горлица? В этих джунглях? — изумился Конан. Он взял в руки еще теплое птичье тело. — И впрямь жирная. Неужто сбежала из клетки? Что нам — привычно, здешним в диковинку, могли держать как редкую птицу. Что ты наделала, дрянная девчонка!
В окровавленном комке взъерошенных перьев трудно было что-то различить, но острый глаз киммерийца мгновенно заметил темное кожаное кольцо, плотно облегавшее лапку птицы. Нащупав тонкую бечевку, он отвязал кожу, и на ладони у него оказался крошечный конверт с листом почти прозрачной, мелко исписанной бумаги.
Силла дернула смуглым плечом.
