Конан успел увидеть, как при этих словах расширились от удивления глаза его противника, и эта мгновенная растерянность стоила ему жизни.
— Пропихнуть?— Зул обернулся и замер, пораженный.
Конан едва сумел отразить удар, направленный в грудь друга.
— Кром! Тебе что — жить надоело?!
Зул мгновенно развернулся и вновь заработал мечом, как будто ничего не случилось.
— Ты уверен, что она была жива, после того как ты выдавил ее в эту дыру?
— Уверен! Уверен!— отрывисто отвечал киммериец, при каждом слове нанося удар мечом.
— Странно это!— прокричал Зул.— Замочная скважина в двери шире, чем этот лаз!
— Нам это ничем не поможет,— вновь вмешался в разговор Брун,— даже если она приведет подмогу, ни один из моих воинов, ни один зуагир не сможет пробраться сюда тем же путем!
— Ты не понял! — Удар Конана достиг цели, и киммериец получил недолгую передышку.— Сейчас даже один хороший лучник мог бы сильно помочь нам.
— Нет! Их слишком много! — мрачно бросил Брун и замолчал.
Конан выругался и отсек занесенную над ним руку вместе с мечом, затем обернулся и окинул быстрым взглядом картину боя. Положение действительно было отчаянным. Кольцо врагов сжималось, становясь все уже, и центром этого круга был ворот — их последняя надежда, воспользоваться которой они уже не могли. Их и так осталось меньше сорока, и, если снять еще десять человек, они не пройдут и одного круга, как кольцо обороняющихся будет смято, и уже некого будет спасать.
Он видел, что Тефилус уже не может наносить настоящие удары и хотя, стиснув зубы, продолжает размахивать мечом, но если бы не Акаяма, работавший за них обоих, уже давно расстался бы с жизнью.
— Конан!— услышал он истошный девичий крик и непроизвольно вздрогнул, когда первая стрела вонзилась точно в глаз его противника.
Хотя и не слишком часто, стрелы методично поражали теперь врагов, и Конан понял, что стрелок был опытным воином. Внимательный взгляд его выбирал самого сильного из врагов и стрелял именно в него. Плохо было другое — стрелять мог лишь один человек, вдвоем напротив отверстия было просто не поместиться.
— Нужно открыть ворота!— прорычал киммериец.
— Нельзя!— огрызнулся Зул.— Нас просто сомнут!
— Держитесь!
Конан нанес удар. Отпрыгнув, вскочил на помост и бросился к вороту. Теперь он возвышался над всеми, оказавшись словно на арене шутовского балагана.
— В какую сторону крутить!— запоздало всполошился он.
— По ходу солнца! — выкрикнул Брун, уворачиваясь от удара.
