Мало-помалу тело перестало содрогаться, а потом и вовсе затихло.
Гости ошеломленно молчали. Где-то еле слышно всхлипывала от ужаса женщина.
— Никто больше не хочет силой померяться, а? — Мбванга повернул измазанное кровью лицо и широко ухмыльнулся.
«И что же это ты делаешь? Жить надоело?»
— Я хочу,— мрачно сказал Конан, вставая. Рядом сдавленно охнули — то ли Тотлант, то ли Зртель. Веллан обреченно закатил глаза и прошипел:
— Если он тебя прикончит, мне же придется тащиться следующим. Нет, Конан, ты точно чокнутый! Себя не жалко, так хоть бы нас пожалел!
Вегель встал, сумрачно посмотрев на варвара.
— Если ты ищешь смерти, то принимай вызов. Но я бы тебе не советовал…
— Я своих слов обратно не беру,— Конан расстегнул и снял куртку, затем рубашку и сапоги, оставшись в кожаных штанах. Затем он выбрался из-за стола на середину зала.
Мбванга хмыкнул:
— Что-то мы с тобой, киммериец, часто встречаемся. Дважды в один и тот же день…
— И это не к добру,— закончил Конан, разминая кулаки.— Начнем?
Дарфарец кивнул головой.
ГЛАВА ПЯТАЯ
в которой на сцене появляются упыри
На этот раз Мбванга не стал паясничать и притворяться побежденным, а сразу кинулся в атаку.
Конан был готов к чему-то подобному, легко уйдя влево от прямого бесхитростного удара в голову.
Киммериец впечатал тяжелый кулак в бок дарфарца. Тот взревел и пнул Конана в голень. Варвар отпрыгнул и чуть не упал. Мбванга немедленно обрушил на него град ударов, Конан отразил их, постоянно уходя в глухую защиту.
Некоторое время они кружили по залу на безопасном расстоянии друг от друга, изредка проверяя противника на бдительность. При этом Конан получил хороший удар в плечо, а Мбванга оказался с разбитой губой.
Совершив несколько таких кругов, бойцы застыли. Хотя чернокожий был крупнее и сильнее Конана, он и устал больше — все-таки второй поединок подряд. Воздух с тяжелым свистом вырывался из его могучих легких.
Мбванга провел языком по окровавленным губам, вытер рот ладонью и скосил на нее глаза:
— За мою кровь я возьму всю твою, киммериец.
— Я тебе шею сверну, людоед,— пообещал Конан.
Они снова бросились в бой. Теперь осторожность была позабыта, и все силы ушли на атаку.
Конан дважды заехал дарфарцу в нос, пересчитал ребра и дал тычок в зубы. В ответ ему достался скользящий удар по уху, а затем хороший пинок в грудь, отбросивший киммерийца шагов на пять назад. Дыхание остановилось, ребра и грудина, казалось, вмялись внутрь, да так там и остались.
