Бриксия увидела, как он откинул голову, положил пальцы в рот и свистнул. Ута шевельнулась и, прежде чем Бриксия успела остановить ее, выбежала из укрытия и, высоко задрав хвост, пошла к башне. Но не она одна ответила на призыв. Из-за башни вышла лошадь и подошла к юноше, опустила голову и потянулась к его груди, а он ласково погладил ее.
Ута подошла к юноше, села и уложила хвост на лапы; Бриксия была уверена, что кошка разглядывала незнакомца так же оценивающе, как нередко смотрела и на нее. Уход кошки вызвал у нее раздражение. До сих пор Ута была ее единственным спутником, и Бриксия привыкла думать о ней, как о товарище. Но сейчас кошка ушла от нее к незнакомцу.
Девушка нахмурилась. Ей тут нечего было делать, возможности поискать что-нибудь полезное не предвиделось. Если что и осталось, найдут без нее. Лучше всего было бы как можно быстрее уйти, предоставив Уту ее судьбе. Похоже, кошка не возражала против того, чтобы сменить свою привязанность.
Юноша взглянул на кошку. Отпустил лошадь, опустился на колено, протянул руку.
— Красавица… — сказал он с акцентом Верхних Долин, и его слова поразили девушку. Давно она не слышала никакого голоса, кроме своего собственного.
— Иди сюда… госпожа…
— Яртар?
Бриксия видела, как юноша вздрогнул и оглянулся через плечо на открытую дверь башни.
— Яртар… — Другой голос звучал низко, и было в нем что-то… Бриксия оперлась подбородком о руку, даже дыхание затаила.
По крайней мере двое. Лучше пока не шевелиться. Хотя она была уверена, что сумеет уйти незаметно.
Мальчик встал, ушел в башню. Лошадь махнула головой и направилась к густым зарослям травы. Но Ута тоже пошла ко входу в башню.
Бриксия рассердилась. У них так много всего: одежда, меч, лошадь, а у нее ничего, кроме Уты. А теперь даже кошку она может потерять. Пора уходить. Но она продолжала лежать на месте.
Она так давно была одна. И хотя девушка отлично знала, что ее безопасность — в одиночестве, в ней поневоле ожили воспоминания. С тоской смотрела она на вход в башню. Мальчик не казался опасным. Да, у него есть меч, но кто в этой земле не носит оружия, если может его найти? В последние годы здесь нет ни закона, ни силы повелителя Дейла, которая давала защиту. Безопасность каждого оказалась в его собственных руках, в силе и ловкости тела. И хоть изнутри башни Бриксия слышала только один голос — низкий мужской, — это не значило, что рядом нет и других людей.
Благоразумие требовало, чтобы девушка немедленно уходила. Но необходимость, рожденная голодом духа, может подгонять так же неумолимо, как, телесный голод. Бриксия хотела слышать голоса, видеть кого-то… до этого момента она и не осознавала, как велика в ней эта потребность.
