.
Внезапно его охватила слабость, в ушах зашипело, и его начало клонить как-то набок, он словно провалился в черный хаос. Силы его покинули, и тело казалось теперь ватным, тряпичным, пуховым.
Очнувшись, Нескуба увидел (сперва как в тумане, а потом яснее), что и с Эолой произошло то же самое: она упала на колени, одна рука ее повисла плетью до пола, другая как-то странно, безжизненно лежала на ящике.
— Что с тобой? — он тронул ее за плечо. Она раскрыла глаза, бессмысленно посмотрела на него. — Тебе плохо?
— Я теряю сознание… — проговорила она еле слышно.
Нескуба с трудом поднялся, помог встать и ей.
— Послушай, — она посмотрела ему в глаза, — а не случилось ли что-нибудь с кораблем? Я чего-то боюсь, у меня в голове непонятное творится…
Нескуба растерянно посматривал по сторонам. Тесный, захламленный отсек. Почему они здесь оказались?
— Наверно, я за тобой пришел… Ну, конечно, за тобой…
— А я зачем сюда забралась?
— Кто тебя знает. Вам, женщинам, всякое в голову приходит.
— А вам, мужчинам, нет?
Переговаривались вполголоса, все ещу будучи не в состоянии преодолеть страх, не веря, что на «Викинге» все в порядке.
«Что-то здесь не так, — думала Эола, выходя из отсека, со мною что-то произошло, а он не говорит…»
Нескуба был недоволен этой нелепой ситуацией. Хорошо еще, что коридор пуст — ни души. Где это видано — бродить вот так, неизвестно зачем, по самым дальним отсекам! Этого еще не хватало!
Ворчал на Эолу, чтобы и ее успокоить, и самому избавиться от смятения. А оно не отпускало его, и мысли путались. Пошел за женой. А почему он не вызвал ее по радио? Да, в конце концов, как она попала в этот отсек? Чепуха какая-то. Нужно обсудить все это с психологом.
— Капитан! — разнеслось по всему коридору так громко, что Нескуба вздрогнул. — Капитан, мы ждем вас в спортзале.
Нескуба узнал голос астрофизика Хоупмана, арбитра матча, и немного успокоился. Сейчас он сядет за шахматную доску, и все будет нормально. Ну, произошло кратковременное затемнение сознания или даже амнезия[7], ничего особенного. Может быть, последствие истощения. Пора, все-таки пора использовать неприкосновенный запас, а то хлорелла и хлорелла, черт бы ее побрал… А главное — сконцентрировать волю, не распускать нервы. Любое, даже малейшее действие — под контроль сознания!
В спортзал Нескуба вошел твердым, упругим шагом. Зал был полон, на сцене за шахматным столиком уже сидел Алк, рядом стоял Хоупман. Увидев капитана, он шагнул навстречу, пожал ему руку и сразу же включил часы. Белыми играл Алк, и, пока он думал над ходом, Нескуба окинул взглядом присутствующих. На утомленных лицах — состредоточенность, ожидание и ничего особенного. Потихоньку разговаривают женщины, мужчины смотрят на демонстрационное табло. Неужели никто не заметил его отсутствия? Правда, могли подумать, что он просто был занят. Эола сидела в первом ряду и была совершенно спокойна. Одно только немного озадачивало Нескубу: казалось ему, что такую сцену он уже видел, переживал нечто подобное.
