Я умерла | страница 5
Я перехожу на шаг. Вот и крысы свихнулись…
— Я хочу побывать у нее дома, — сказал Федор.
— Мы же договорились — никаких контактов с родственниками и друзьями!
— А я и не собираюсь контактировать. Я просто хочу побывать у нее дома.
— Мать с братом уехали. Квартира на сигнализации, — проинформировал Старик.
Федор улыбнулся в трубку. Старик как будто увидел эту улыбку, потому что сказал с угрозой:
— Если что — выпутывайтесь сами!
— Угу, — сказал Федор и отключил мобильник.
Я стою возле мусорного бака. Сосредоточенно наблюдаю за бомжихой, шурудящей палкой его содержимое. Вот обнаружила пивную бутылку. Косится на меня и быстро сует ее в свою обширную «побирушку». "Побирушка" приветственно звякает. Бомжиха взглядывает еще. Глаз между заплывшими сине-черными веками почти не видно. Неожиданно тыкает палкой в сторону.
— Обувь вон, — говорит хрипло.
— А?
— Вон там в мешке обутка. Малая мне… — информирует с сожалением. И ковыляет прочь. Я провожаю ее взглядом. Гляжу на свои босые ноги. Просто чудо, что я ни на что еще не напоролась.
В мешке, видимо, поначалу полном, уцелел один зимний сапог без замка, старый кед и пара раздолбанных, но еще крепких сабо. Мне они тоже маловаты, пятка свисает, но чего привередничать?
В это время к баку походит девочка, опасливо косится на меня, набрасывает на стенку стопку одежды и быстро уходит. Я смотрю на свой короткий халат и — задумчиво — на выброшенную одежду…
— …скорбный сороковой день трагедии…
Я иду мимо фонтана. Брызги, почему-то очень теплые, почти горячие, моросью покрывают мои голые руки, лицо, и вновь приобретенный «гардероб». Я щурюсь на солнце, играющее в тугих струях, морщусь от пронзительного визга бегающих по парапету ребятишек. Все, как всегда. Кроме…
— …поезд «Москва-Н-ск», который должен был прибыть в наш город 25-го июля…
Я поднимаю голову. Что за поезд? Почему здесь поезд? Это же не вокзал, где объявляют поезда? 25-го июля… Мой поезд?!
Несколько человек глядят на гигантский экран, с недавних пор установленный на площади. Обычно по нему передают рекламу или спортивные матчи, но вот подишь ты…
— …этот террористический акт потряс город, принес горе и скорбь в сотни семей, оставил незаживающую рану…
— …завтра первое городское кладбище вновь заполнится цветами, траурной мелодией… Мы скорбим вместе с вами, дорогие наши сограждане…
Я стою в фонтане, погрузив руки в воду до самых плеч. Вода дрожит и струится. Руки кажутся бледно-зелеными, расплывающимися, зыбкими. Нереальными. Как я сама.