Но, сказав мне об этом, вы пришлось бы сказать и про планы об уходе. И вы, зная, что я буду спорить, молчали все эти долгие месяцы. Если бы ваше решение было бы таким твердым, вы не стали бы ждать, чтобы сообщить мне эту новость перед лицом всех этих высших эльфов. Почему вы не сказали мне в предыдущий день, когда мы ночевали на холмах? Потому что мы были одни, и вы знали, что я, оправившись от удара, буду всю ночь пытаться отговорить вас. И не говорите мне, что вы приняли тогда окончательное решение. Вы знали, что если дать мне шанс, вас можно было бы отговорить. Как вы сказали, вы боялись остаться, боялись, что не сможете вынести этого. Да, в одиночестве вы точно не смогли бы. Вы позволили вашим страхам решать за вас, Фродо, и перестали надеяться, а мне казалось, что тогда вы уже должны были понимать, что это – всегда ошибка.
Ну что ж, вот, с вашего позволения, и получился разговор начистоту.
А теперь еще вы говорите, что у вас не все в порядке. Тяжело это слышать; единственным моим утешением было то, что вы обретете покой, которого вы, по вашим словам, не могли найти здесь. О, как бы я хотел, чтоб вы сказали что-то, когда выбор был еще не сделан! Может, я и не смог бы избавить вас от боли, но хотя бы помог бы вам видеть яснее.
О, чуть не забыл. Что я собирался сказать? Интересно. Я вспоминаю, как вы сказали, что мне еще предстоит много сделать и многое увидеть; когда вы говорили это, я подумал "И вам тоже, господин Фродо." И если вы настаиваете на откровенности – что ж, вот оно: я и до сих пор так думаю.
Если бы вы могли вернуться, сделали бы вы другой выбор? Я просто гадаю, понимаете. Это все вода под мостом, как сказал бы мой старик – он слабеет, но все еще готов вставить слово, или два, или десять – но я не могу перестать думать об этом. Конечно, я надеюсь, что вы были правы, что мое время придет, и я когда-нибудь увижу вас снова, но это не восполнит те годы, которые вы могли бы провести в Шире. Вы никогда не задумывались, что ради этого может и стоило бы терпеть боль, и что боль могла бы со временем утихнуть? Вы дали себе только два года, и то едва. Два года – не слишком много для столь глубоких ран. Мне-то это известно.
Ладно, я все болтаю и болтаю, и, возможно, от этого больше вреда, чем пользы. Вы можете больше не быть моим хозяином, но вы остаетесь моим самым дорогим другом, и я не хотел бы огорчать вас без необходимости. Но вы просили об откровенности и о простом хоббитском здравом смысле, и я надеюсь, вы найдете это в моих словах и простите, если что-то было не к месту.
