Все понимали, что «Бехелькюкериада» — это Кюхельбекер; «Осло-Доясомев»— Мясоедов; «Рейем» — гувернёр Мейер; «Индия» — Лицей.
При этом сообщении помещён был рисунок, изображавший Кюхельбекера, который с вытаращенными глазами наступает на Мясоедова. У обоих бойцов пребольшие кулаки и престрашные лица. Вокруг Кюхельбекера рассыпаны листы мелко исписанной бумаги — вероятно, его стихи. «Осло-братец» Мясоедов изображён с длинными ослиными ушами. Вдали виден Мейер. У гувернёра волосы стоят дыбом от усилий растащить сражающихся. Ничего у него не получается.
Война между Кюхлей и «ослобратцем» возникла из-за басни, которую неожиданно сочинил Мясоедов. Басня эта была направлена против рисунков Илличевского. Художник всегда изображал Мясоедова в виде осла. «Нет, оба мы ослы, — писал Мясоедов, — вся разница лишь та меж нами, что ты вскарабкался на высоты, а я стою спокойно под горами…»
— Глупо! — сказал на это Вильгельм. — Мясожоров сам признал себя ослом в журнале!
Мясоедов обиделся вдвойне: во-первых, за то, что его оскорбили, а во-вторых, за то, что оскорбил его Кюхля.
— По крайней мере, я себя показываю ослом в журнале лицейском, а ты в журналах настоящих! — завопил он.
Он намекал на три стихотворения Вильгельма, которые были напечатаны в московском журнале.
Поэты напали друг на друга, и произошло ужасное сражение, описанное в журнале Данзасом.
— Жанно, останови их, — потребовал Дельвиг.
— Надоело мне с дурнями возиться, — отвечал Пущин. — Они сами остановятся, когда поймут, что мы уже не детки.
Это была любимая фраза Жанно. В последнее время он всем напоминал о взрослости.
Настоящей взрослости у лицейских ещё не было, но «война двух монархий» была последней дракой старшего курса. Сам Кюхельбекер завёл к себе в комнату Пущина и Пушкина и признал, что вёл себя недостойно и что настало время заняться «возвышенным».
И он показал друзьям свой словарь, он же «лексикон».
Это была толстая тетрадь. В неё Кюхля помещал выписки из книг, которые он читал. А читал он больше всех в Лицее. Выписки шли по алфавиту заголовков. Например, под заголовком «Сила и свобода» было списано из сочинений французского философа Руссо: «Первое из благ не есть власть, но свобода».
— А ты не хотел бы власти? — спросил Жанно.
— О нет! Зачем она мне?
— А славы?
Кюхля задумался.
— Мне только для того нужна слава, чтобы находить сочувствие людей порядочных, — твёрдо проговорил он.
Жанно это понравилось.
— Свобода — это главное, — сказал он, — остальное пустота.
