По поводу выплаты зарплаты он причитал: «Решение о продолжении выплаты зарплаты до конца марта не учитывает связанных с этим экономических факторов… во-вторых не имеет смысла включать поденных рабочих в разряд тех, чью зарплату надо продолжать выплачивать. Поэтому решение должно быть пересмотрено». Для ровного счета он предупредил, что Федеральным Корпорациям будет «крайне сложно» продолжать оплачивать своих бежавших служащих.
По поводу Конституции Говон сделал еще одно сенсационное заявление. Постоянные секретари посоветовали ему «придерживаться их предыдущих рекомендаций и советов: Конституционная Конференция должна оставаться отложенной на неопределенное время, а политическую программу на ближайшее будущее, о которой 30 ноября объявил нации Верховный Главнокомандующий, т. е. проект Нигерии в составе 10 — 14 штатов, нужно воплощать в жизнь, и об этом должна знать страна».
К тому моменту, когда Говон закончил, оказалось, что от Абури мало что осталось. Он вполне мог не соглашаться с тем, что сам подписал; могли быть достаточно веские причины для пересмотра абурийских решений, но остается фактом то, что он и все его друзья-полковники добровольно подписали документ после двух дней переговоров, безо всякого принуждения, и одностороннее аннулирование столь большого количества крайне важных статей, в частности тех, которых так ждали на Востоке, в действительности нанесли Нигерии удар, от которого она никогда не оправилась.
В Энугу полковник Оджукву, фигурально выражаясь, тер себе глаза, читая отчет о пресс-конференции. С тех пор многие говорили — «полковник Оджукву сделал то» или «полковник Оджукву отказался сделать это», но, кажется, почти никто не попытался понять, какое огромное давление оказывалось на него. Начиная со времени осенних убийств все громче и громче раздавалось требование об отделении от Нигерии, к которому присоединялись все более широкие слои населения. Проблема беженцев, потихоньку преданная забвению и не принимаемая во внимание Лагосом, оставалась на Востоке мучительной реальностью. Вопрос о выплате зарплаты, который для тысяч служащих корпораций и чиновников был вопросом о том, будут ли накормлены их семьи, все еще оставался вопросом первостепенной
важности.
«Мы — за Абури!» стало лозунгом Восточной Области. Полковник Оджукву отказался присутствовать на последующих встречах Высшего Военного Совета до тех пор, пока не будут выполняться абурийские соглашения; отчасти по той причине, что следующее такое заседание было назначено в Бенин-Сити, буквально нашпигованном солдатами-северянами, а отчасти и потому, что Оджукву сознавал, что еще дальше он зайти не может.
