— Когда и где, Берк? — осведомился инспектор Квин.
— Сегодня вечером, в отеле, в моем номере. Я должен передать ему двадцать тысяч фунтов в американских долларах в обмен на письма. Таким образом, вечером я узнаю, кто из троих вор, но толку от этого для меня чуть. — Англичанин поднялся. — Вот моя печальная история, Квин. Вынужден просить вас не приближаться ни к кому из троих — это основная причина моего визита к вам. Мы не можем допустить еще одну оплошность. Письма должны быть возвращены в Англию и уничтожены.
— Можем мы чем-нибудь вам помочь?
— Нет-нет. Разве только я снова напортачу, — инспектор Берк криво усмехнулся, — и тогда вы можете взять меня на работу подметать ваш офис, так как домой мне лучше не возвращаться… Ну, джентльмены, пожелайте мне удачи.
— Удачи, — в унисон произнесли Квины.
* * *
Они вспомнили горькую усмешку Берка, когда увидели его в номере отеля следующим утром. Берка обнаружила горничная. Он сидел в кресле рядом с аккуратно застеленной кроватью с дыркой от пули в обожженном порохом правом виске. Берк был мертв с прошлой ночи. Никто не слышал выстрела — отель был ультрасовременным, со звуконепроницаемыми стенами. Оружие, лежавшее на ковре под правой рукой Берка, уже сверили в полицейской лаборатории с пулей, извлеченной из его головы медэкспертом.
Комната выглядела достаточно мирно. На багажной полке лежал кожаный саквояж, а на ночном столике — трубка, кисет с табаком и потрепанный экземпляр шекспировских пьес с подписью Берка на форзаце. На кровати валялся открытый пустой портфель с инициалами «Л. Б.».
— Бедняга Берк, — вздохнул инспектор Квин и протянул Эллери фирменный бланк отеля. — Нашли на письменном столе. На нем пара отпечатков пальцев Берка — почерк тоже его, мы проверили.
Надпись была сделана ровным неторопливым почерком:
Mine honor is my life; both grow in one;
Take honor from me, and my life is done.
Lester Burke[40]
— Шекспировская эпитафия, — пробормотал Эллери. — Что здесь произошло, папа?
— Очевидно, вор пришел вчера вечером с письмами, как было условлено, но, когда Берк просматривал их — вероятно, слегка отвернувшись, — ударил его. Док обнаружил на затылке ушиб. Потом мошенник взял деньги и письма и улизнул. Должно быть, он решил, что письма пригодятся ему для еще одного трансатлантического вымогательства, когда шум утихнет. Когда бедный Берк пришел в себя и понял, что случилось, он не смог вынести позора и покончил с собой.
— Нет никаких сомнений, что это самоубийство?
