Опасливо оглянувшись, Мартин поднялся на ноги.
– Что? – спросил он рассеянно. – Послушайте, вы должны изменить меня обратно в меня самого. Все меня пытаются убить. Вы явились как раз вовремя. Я не могу ждать двенадцать часов. Измените меня немедленно.
– Нет, я с вами покончил, – бессердечно ответил робот. – Когда вы настояли на наложении чужой матрицы, вы перестали быть необработанным объектом и для продолжения опыта теперь не годитесь. Я бы сразу взял у вас расписку, но вы совсем меня заморочили вашим дизраэлевским красноречием. Ну-ка, подержите вот это у своего левого глаза двадцать секунд, – он протянул Мартину блестящую металлическую пластинку. – Она уже заполнена и сенсибилизирована. Нужен только отпечаток вашего глаза. Приложите его – и больше вы меня не увидите.
Мартин отпрянул.
– А что будет со мной? – спросил он дрожащим голосом.
– Откуда я знаю? Через двенадцать часов матрица сотрётся и вы снова станете самим собой. Прижмите-ка пластинку к глазу.
– Прижму, если вы превратите меня в меня, – попробовал торговаться Мартин.
– Не могу – это против правил. Хватит и одного нарушениям – даже с распиской. Но чтобы два? Ну, нет. Прижмите её к левому глазу…
– Нет, – сказал Мартин с судорожной твёрдостью. – Не прижму.
ЭНИАК внимательно поглядел на него.
– Прижмёте, – сказал робот наконец. – Не то я на вас топну ногой.
Мартин слегка побледнел, но с отчаянной решимостью затряс головой.
– Нет и нет! Ведь если я немедленно не избавлюсь от матрицы Ивана, Эрика не выйдет за меня замуж и Уотт не освободит меня от контракта. Вам только нужно надеть на меня этот шлем. Неужто я прошу чего-то невозможного?
– От робота? Разумеется, – сухо ответил ЭНИАК. – И довольно мешкать. К счастью, на вас наложена матрица Ивана и я могу навязать вам мою волю. Сейчас же отпечатайте на пластинке свой глаз. Ну?!
Мартин стремительно нырнул за диван. Робот угрожающе двинулся за ним, но тут Мартин нашёл спасительную соломинку и уцепился за неё.
Он встал и посмотрел на робота.
– Погодите, вы не поняли, – сказал он. – Я же не в состоянии отпечатать свой глаз на этой штуке. Со мной у вас ничего не выйдет. Как вы не понимаете? На ней должен остаться отпечаток…
– …рисунка сетчатки, – докончил робот. – Ну, и…
– Ну, и как же я это сделаю, если мой глаз не останется открытым двадцать секунд? Пороговые реакции у меня, как у Ивана, верно? Мигательным рефлексом я управлять не могу. Мои синапсы – синапсы труса. И они заставят меня зажмурить глаза, чуть только эта штука к ним приблизится.
