Ферма Хуана почти не приносила дохода, Хуан Дуарте предпочитал не работать, а пить, а потому законная жена давным-давно бросила его, хотя официально и не развелась – католическая церковь такое не приветствует. Оставшись без жены, дон Хуан и сошелся со своей служанкой. Когда же он допился до смерти, официальная вдова Дуарте тут же объявилась и служанку уволила. Хуана с детьми перебралась в небольшой городок, где стала зарабатывать на жизнь шитьем и домашними обедами. Со временем сеньора Дуарте (взявшая себе без всяких на то прав фамилию «мужа») открыла пансион.
Пансион сеньоры Дуарте, еще не старой женщины, пользовался успехом. Поначалу у нее столовалось несколько вполне добропорядочных граждан тихого провинциального городка. Затем число клиентов – в основном холостяков из военных и мелких чиновников – увеличилось. Популярности пансиона способствовали четыре подрастающие дочери сеньоры Хуаны – Элиза, Бланка, Арминда и младшая Эвита. Мать, понятное дело, мечтала о лучшей доле для своих детей и стремилась выгодно выдать дочерей замуж. Похоже, мечты сеньоры Хуаны обладали поистине мистической силой…
Старшая Элиза вышла замуж за офицера местного гарнизона; Бланку посватал довольно состоятельный землевладелец; Арминда, никогда звезд с неба не хватавшая, стала женой лифтера магазина, где работала продавщицей; а Мария Эвита…
Младшая дочка не торопилась замуж – насмотревшись журналов о кино, начитавшись о красивой жизни, она решила стать актрисой, звездой кинематографа. В ней явно возобладала испанская кровь (с материнской стороны), ее не устраивала пресная провинциальная жизнь, Мария Эвита мечтала о другой судьбе.
Все, кто рассказывает об Эвите, непременно передают легенду из ее детства. Насколько легенда соответствует действительности – неизвестно, а звучит она так: «В первый раз Эвита Дуарте удивила близких, когда ей исполнилось всего лишь двенадцать лет. Помогая матери в пансионе, Мария Эвита протирала пол на кухне. На плите кипело оливковое масло, каким-то образом девочка задела кастрюлю и перевернула ее на себя. На ее дикий крик в кухню вбежала мать и в ужасе закрыла глаза руками: обожженные лицо и руки ребенка были кроваво-красного цвета. Врач местной больницы сказал, что на месте ожогов останутся большие и глубокие шрамы и рубцы. Но прошел месяц, хирург снял бинты – и ахнул: под ними сияла гладкая белоснежная кожа. Это было настоящим чудом!» В Аргентине светлая белая кожа считается признаком аристократической породы. После многие отмечали, что прекрасная, ослепительно белая кожа Марии Эвиты была ее главным украшением.
