Мама Росси ткнула пальцем через плечо:
— На кухне что-то загорелось…
Он вскочил, схватил ее за руку, потащил на кухню.
— Что загорелось? Где? Покажите!..
Любопытная Никки тащилась следом. Они быстро шмыгнули в дверь, и мама Росси указала на гигантскую плиту, стоявшую в ряду других.
— Вот тут. Не знаю, что могло загореться. Просто загорелось само по себе.
— Да-да, а дальше что было?
— Я велела Биллу вызвать пожарных. Потом мы с Луиджи сами потушили огонь.
Она кивнула на старого сморщенного итальянца с закругленными, как велосипедный руль, усами, мывшего посуду.
— Потом мой сын попал под машину и умер. Если бы не пожар, Билл сейчас был бы жив.
На плите что-то вскипело, она поспешила убавить газ. Эллери схватил свою секретаршу за руку.
— Никки, все свои слова беру обратно. Вы — золото. Великолепная, изумительная! Задали самый нужный вопрос!
Она только моргала глазами.
— И все-таки… — запнулся Эллери с озабоченным выражением на лице, — быть не может. Не может! Однако так и есть. — Он с ухмылкой взглянул на нее. — Тут и кроется истина. Маленькая связочка. Драгоценное недостающее звено.
Никки смущенно улыбалась.
— Эллери! Вы что-то поняли? Что-то нашли?
— Что-то? — рассмеялся он. — Я понял все.
— Но как? Мама Росси рассказала о пожаре…
— Благослови Бог тот самый пожар!
— Что вы хотите сказать?
— Это решает дело!
Приемную в офисе инспектора Квина в Главном полицейском управлении можно назвать как угодно, только не уютной — голые стены без окон, духота, жесткие потрескавшиеся скамейки. Отсюда любой подозреваемый рад через часок-другой выбраться.
— Неизменный психологический эффект, — объяснял инспектор. — Все бесятся, как осы в улье. А взбесившись, развязывают языки. И если посадить тут человек шесть, которые дышат друг другу в затылок, криком будут кричать и проситься на исповедь.
Просидев час в той самой комнате, пять человек были, по выражению инспектора Квина, «готовы на все». То есть дошли до той точки, когда с великим наслаждением свернули бы длинную птичью шею своего мучителя, а Люсиль Черри выцарапала бы моргающие глазки. Мужской контингент составляли бармен Джо Салливан, его босс Сид Парамор, художник по рекламе Эрни Филлипс и, наконец, богач Дэвид У. Фрейзер, угрожавший разжаловать инспектора в патрульные и стереть в порошок, помоги ему Бог!
Инспектор с удовлетворенной усмешкой быстро потер руки, кивнул сыну, комфортабельно развалившемуся в глубоком кресле у окна.
