Он взял лабораторную пробирку, поднес к свету, капнул в зеленое содержимое пару капель какой-то бесцветной жидкости, продолжая непрерывно ворчать.
— Как будто у меня дел мало, притом что я дни напролет провожу, тыча скальпелем в каждого нью-йоркского бродягу…
Доктор высоко поднял пробирку, потряс, прищурился сквозь толстые стекла очков, поднял перед ней другую руку, загородив свет, потом медленно опустил ладонь, снова поднял, секунду пристально смотрел и вдруг выплеснул жидкость обратно в бутылку.
— Точно, правильно.
— Что правильно? — нетерпеливо переспросил Эллери. — Что в бутылке, кроме мятного ликера?
— Синильная кислота. Вполне достаточно, чтобы убить лошадь.
Эллери резко выдохнул сквозь зубы, вытер рукой лоб, ухмыльнулся:
— Синильная кислота. Верная была догадка!
— Синильная кислота?! — воскликнул инспектор, сунул руки в карманы и почему-то испепелил взглядом доктора Праути. — Росси свое получил, теперь совершена попытка отравить оставшихся. Подпадает под статью об убийстве. Вот именно.
Старый детектив с отвращением сморщился.
Доктор Праути усмехнулся беззубой усмешкой, натянул пиджак, нахлобучил на голову шляпу и вышел, бросив через плечо:
— Это ваш департамент. А я вернусь домой играть в покер. Доброй ночи, рабы!
Инспектор гневно покосился на довольного сына:
— Почему в каждом месте, где ты оказался…
— Что ты выяснил, папа?
— Не много.
Инспектор изложил несколько фактов, которые ему удалось выудить у перепуганной компании в обеденном зале. В самом начале, двадцать лет назад, клуб закупил двадцать бутылок вишневого ликера марки «Бушер», ежегодно откупоривая по одной. Вишневый ликер выбрали по сентиментальным соображениям — в честь своего героя Гилберта Черри.[1]
— Сегодня, в двадцатую годовщину, открыли последнюю бутылку.
— Личный запас хранился на отдельной полке? — спросил Эллери.
— Угу. С прошлогоднего сборища туда вроде никто не заглядывал.
— Значит, добавить в бутылку мятного ликера «Бушер» синильную кислоту и подменить бутылку могли в любой момент в течение прошедшего года! Не слишком обещающая отправная точка.
— Все это дело — сплошная каша! — пожаловался инспектор Квин. — Пожалуй, я их отпущу. Больше держать нет смысла.
— Как они это восприняли?
— Нервно. Сам увидишь.
Они вернулись в обеденный зал. Эрни Филлипс усердно грыз ногти; кадык на горле Салливана судорожно дергался, словно он старался проглотить прыгавший боб; лицо Люсиль Черри будто полиняло — казалось, она вот-вот упадет в обморок.
