– Американцы относились к нему хуже, чем к вашему генералу?
– Нет. Я бы не сказала. Одинаково хорошо. Нет, все было как обычно. За исключением этого разговора, о котором я вам рассказала. И еще один раз Гургенидзе вошел к Аситашвили, когда мы все были в его номере, заявил, что ненавидит услужливых людей. Нет, не людей. Сказал, что ненавидит услужливых американцев. Мы поняли, что это относится к обслуживающему персоналу отеля. Он был явно не в духе и быстро ушел.
– С вами в командировке было достаточно много офицеров из вашего ведомства. Как вы думаете, они знали о разногласиях между Аситашвили и Гургенидзе?
– Конечно, знали. У каждого из генералов была своя позиция.
– И как к ним относились офицеры?
– В основном поддерживали Аситашвили. И наши офицеры, и сотрудники МВД. После унизительного поражения в Абхазии у наших офицеров очень воинственный настрой. И чем дальше, тем больше. Прошло уже столько лет, а мы до сих пор не можем вернуть беженцев в Сухуми. Я думаю, большинство офицеров поддерживали генерала Аситашвили.
– А вы? – неожиданно спросил Дронго. Она нахмурилась. В этот момент в комнату вошел Мераб.
– Когда вы закончите? – поинтересовался он торжественным голосом.
– Через десять минут, – пообещал Дронго, и хозяин дома тут же вышел.
Дронго глянул на свою собеседницу, ожидая ответа на заданный вопрос. Было заметно, что она колеблется.
– Я переводчик, – сказала наконец Лилия. – Я не должна иметь собственного мнения. Мне важно точно и качественно переводить сказанное на английский и обратно на грузинский.
– И тем не менее, как вы считаете? Мне важно знать ваше мнение. Ведь вы выросли в Канаде, потом долго жили в Австралии. Приехали сюда из Москвы и окунулись в местную жизнь. Учитывая ваш жизненный опыт, вы должны видеть проблемы гораздо шире, чем все остальные. Вы знаете, как к Грузии относятся на Западе и в России. Так как вы считаете, кто из них был прав?
Лилия задумалась. И через несколько секунд ответила:
– У каждого своя правда. В чем-то был прав Гургенидзе, в чем-то Аситашвили. Нельзя однозначно встать на сторону одного из них. Мне так кажется…
– В таком случае в чем именно был прав погибший генерал Гургенидзе? Вы можете поточнее сформулировать?
– Он считал, что лимит переговоров с Россией не исчерпан. Говорил, что абхазскую проблему нельзя решить только с помощью приглашенных американских специалистов. И ситуацию в Панкисском ущелье тоже нужно разрешать с учетом договоренностей с Москвой. Мне кажется, он был не просто осторожен, а знал о проблемах, с которыми нам придется столкнуться. У Аситашвили был более военный подход, если хотите. Он не учитывал гуманитарные аспекты этих проблем.
